Крещение Руси и её последствия.Дворцовые перевороты в России во второй четверти XVIII в

Оглавление

Оглавление 2

1.Крещение Руси и её последствия.

Древнерусские летописи связывают крещение Руси с именем киевского князя Владимира Святославича, по инициативе которого Русь в 988 г. приняла христианство в качестве госу­дарственной религии. В 1988 г. тысячелетие этого события широко праздновалось в СССР и за рубе­жом. Однако христианство было известно на Руси задолго до 988 г., этой официально признанной даты крещения, а сам процесс христианизации огромной страны растянулся на столетия.

Начало распространения христианства на Руси церковная традиция связывает с именем апостола Андрея Первозванного — одного из учеников Христа, согласно церковному преданию, пред­принявшего «хождение на Русь» ещё в I в. н.э. Античные авторы сообщают о миссионерской деятельности апостола «в Скифии», а русские летописи рассказывают о том, что Андрей Перво­званный дошёл до киевских гор. Здесь он водрузил крест и предсказал своим ученикам, что «на сих горах возсияет благодать Божия и град велик будет» со множеством храмов. Далее сказание «о хождении апостола Андрея Первозванного на Русь»¹ повествует о посещении им места, где впоследствии возник Новгород (имеется в нём и такая любопытная подробность: апостола очень удивил русский обычай париться в нестерпимо жарко натопленной бане). Большинство совре­менных историков считают это сказание поздней­шей легендой.

Достоверные сведения о распространении хри­стианства на Руси относятся к IX в. В «Окружном послании» патриарха Константинопольского Фо-тия 867 г. говорится о крещении «русов», незадолго до этого предпринявших поход на Византию. В русских летописях под 866 г. действительно содержится рассказ о походе на Царьград князей Аскольда и Дира. В связи с этими ряд историков предполагает, что первое крещение Руси было совершено при этих полулегендарных киевских князьях.² Дальнейшие летописные сведения под­тверждают это предположение. Так, часть дружин­ников княжившего гораздо позднее Игоря уже были христианами. Под 944 г. в летописи рассказывается о заключении договора Руси с Византией. В частности, описана клятва о соблю­дении условий договора, данная представителями Руси. При этом крещёные русичи клялись на кресте в киевской церкви Святого Ильи, а язычники присягали на оружии и клялись богом Перуном. Церковь Ильи названа соборной (т.е. главной), а это значит, что к 944 г. в Киеве были и другие церкви. Известно, что христианкой стала и жена князя Игоря — княгиня Ольга, принявшая крещение в Константинополе в 955 г. Таким образом, ещё до крещения Руси при Владимире Святославиче христианство на Русской земле имело более чем вековую историю.

Сам князь Владимир поначалу предстаёт на страницах летописи как человек, полностью разделяющий языческие нормы поведения. Он, будучи язычником, отличается сластолюбием и многоженством: летопись рассказывает о его пяти законных жёнах и невероятном количестве налож­ниц. В 980 г. Владимир предпринимает попытку возвести в ранг государственной религии языче­ские верования. За теремным двором князя в Киеве были поставлены деревянные идолы наи­более почитаемых богов различных племён во главе с Перуном. В это время в Киеве ещё происходили человеческие жертвоприношения. В 983 г. толпа язычников-киевлян растерзала двух варягов-христиан, отца и сына, за отказ отца добровольно отдать своего сына в жертву богам³.

Каковы же были причины принятия новой религии — христианства? Среди них историки называют три основные. Первая — усиление роли государства, возвышение его над народом, что вступало в непримиримое противоречие с об­щинными языческими представлениями древних славян. Вторая — несовместимость установив­шегося государственного единства и разнородных языческих культов отдельных восточнославян­ских племён, а также неславянских народов. Это противоречие необходимо было преодолеть: еди­ному государству должен был соответствовать и единый религиозный культ. И наконец, языческая Русь не могла входить как полноправный член ни в какие международные союзы и была обречена на внешнеполитическую изоляцию, прежде всего в Европе, где не хотели заключать династических браков, а также торговать с язычниками.

В это время Русь могла бы обратить свои взоры на Восток и принять одну из восточных религий: ислам, распространённый в Волжской Булгарии, или иудаизм, который исповедовали хазары. Существование такой возможности подтверждает­ся рассказом древнейшей летописи «Повесть временных лет» о выборе веры князем Влади­миром. В 986 г. к князю прибыли миссионеры, представлявшие все известные в X в. мировые религии: «болгары магометанской веры», «ино­земцы из Рима» (т.е. христиане западного обряда), хазары-иудеи и некий «грек-философ»⁴. Большую часть летописного повествования занимает речь греческого проповедника, прибывшего из Визан­тийской империи. Он изложил содержание почти всего Священного Писания, а затем показал князю Владимиру искусно сделанный занавес с изоб­ражением Страшного Суда. Проповедь грека как будто убедила Владимира, но неожиданно он заколебался: «Подожду ещё немного». Под 987 г. в летописи рассказывается о том, как по совету бояр и «старцев градских» (т.е. городских) князь послал «десять мужей добрых и смысленных (т.е. опытных)» для «испы­тания вер» в различных странах. «Мужам» весьма не понравилось богослужение в мечети, не произве­ла на них впечатления и церковная служба «немцев». Зато с восторгом рассказывали они о православном богослужении в константинополь­ском соборе Святой Софии: «Не свемы (т.е. не знаем) на небе ли есмы были, или на земли: несть бо на земли такого вида, ни красоты такоя...» Однако и после этого Владимир всё ещё медлил с принятием крещения⁵.

Под 988 г. летопись рассказывает об удачном походе Владимира на византийский город в Причерноморье — Херсонес (Корсунь, ныне в черте города Севастополя). Князь потребовал от совмест­но правивших византийских императоров Василия и Константина выдать за него замуж их сестру Анну. Далее повествуется о крещении Владимира и его женитьбе на греческой царевне. Здесь же летопись приводит Символ веры (краткое изложе­ние основных догматов христианского учения). Возвратившись с Анной и духовенством в Киев, Владимир крестил народ в Днепре.

Излагая эти события, летописец упоминает о неких людях, «не знающих истины», которые утверждают, что Владимир крестился не в Корсуни, а в Киеве, или Василёве, или других городах. Следовательно, существовали и другие предания о крещении Владимира. Эта оговорка летописца позволила некоторым историкам XIX и XX вв. выдвинуть несколько версий по поводу того, какого рода христианство было первоначально принято на Руси и откуда оно пришло. Все они исходят из предположения, что начиная с ХП в. древние предания о принятии христианства на­меренно искажались составителями «Повести вре­менных лет» в связи с различными переменами в политической ориентации русской церкви.

Наиболее интересна «болгарская» версия рас­пространения христианства на Руси, предложен­ная историком Михаилом Дмитриевичем Присёл-ковым. Он обратил внимание на загадочное молчание византийских историков по поводу крещения Руси и деятельности русской церкви в первые годы после этого события. Историк предположил, что, стремясь к созданию незави­симой от Византии церкви, князь Владимир нашёл поддержку в Болгарии, на территории которой находилось самостоятельное, независимое как от Константинополя, так и от Рима Охридское архиепископство (в период с 972 по 1018 г. Охрид был столицей Болгарского государства). Стремясь быть последовательным, Присёлков отождествил упоминаемого в русских летописях митрополита Иоанна с охридским архиепископом болгарином Иоанном. Он был последним иерархом, при котором сохранялась независимость Охридского архиепископства. В 1037 г. Болгария лишилась церковной самостоятельности, а вслед за ней и русская церковь перешла в юрисдикцию (под управление) константинопольской патриархии. Это и обусловило изменение официальной версии крещения Руси.

С критикой суждений Присёлкова выступил специалист по русскому летописанию Алексей Александрович Шахматов. Он считал, что кре­щение Руси произошло до княжения Владимира. Ведь ещё до него здесь появились церковнославян­ский язык и болгарская письменность, что отра­зилось в договорах с греками. Богослужения в церкви Святого Ильи также совершались на болгарском языке духовенством из Болгарии. Что касается Владимира, то он изменил ориентацию русской церкви именно в греческом направлении, разорвав исконную связь Киева с Болгарией.

Другой известный историк, Александр Евгенье­вич Пресняков, разделяя точку зрения Присёлкова о раннем развитии связей между русской и болгарской церквами, обратил внимание на сле­дующее обстоятельство. Княгиня Анна, сестра византийских императоров, руки которой доби­вался Владимир во время похода на Корсунь, умерла раньше князя, и в дальнейшем в летописях упоминается некая «болгарыня», мачеха Яро­слава, ставшая матерью будущих святых — Бориса и Глеба. Исследователь предположил, что задолго до смерти княгини Анны Владимир развёлся с ней и женился на болгарской царевне. Благодаря влиянию Болгарии русское христианство времён Владимира носило светлый, жизнерадостный ха­рактер. Главным средством спасения души были провозглашены милостыня и нищелюбие. Выра­жением этих идеалов были знаменитые «пиры Владимира», устраивавшиеся князем для всего населения Киева. В XI в., в княжение Ярослава, на Руси усиливается влияние Византии, характер христианства становится более аскетическим, далёким от мира, появляется монашество и создаются первые монастыри.

Оптимистический характер первоначального христианства на Руси некоторые историки свя­зывают с влиянием западнославянских просве­тителей. Существует версия, что Русь приняла христианство от западных славян. Это предпо­ложение подкрепляется тем вариантом текста Символа веры, который приведён в «Повести временных лет» под 988 г. В нём прослеживаются черты одной из наиболее влиятельных в древности христианских ересей — арианства. Это учение проповедовалось в III—IV вв. н.э. александрий­ским священником Арием и было осуждено I и II Вселенскими соборами в Никее и Константинополе (325 и 381 гг.). Историки отмечают, что в IX—X вв. в Подунавье, землях западных славян, ещё сохранялись христианские общины, испо­ведовавшие отдельные положения арианства. Сла­вянские просветители Кирилл и Мефодий в ходе своей миссионерской деятельности среди западных славян в Моравии проявляли широкую веротер­пимость и не всегда могли успешно бороться с остатками этой ереси⁶. По мнению некоторых учёных, из Моравии арианские представления могли проникнуть и на Русь.

В исторической литературе высказываются различные предположения и называются самые разные страны, имевшие возможность повлиять на принятие Русью христианства. В роли про­поведников выступают даже ирландские мис­сионеры.

Но всё же наиболее достоверной продолжает оставаться «византийская» версия. Современное её изложение принадлежит историку Олегу Рапову.

В сентябре 987 г. византийский полководец Варда Фока поднял мятеж против императоров Василия и Константина. Императоры обратились за помо­щью к князю Владимиру. Тот в свою очередь потребовал отдать ему в жёны их сестру Анну. Однако христианке не подобало выходить замуж за язычника, поэтому императоры настаивали на крещении Владимира. Между Русью и Византией был заключён договор о династическом браке и военной помощи. После разгрома войск Фоки под Хрисополем и Авидосом Анна должна была отправиться в Киев. Однако князь так и не дождался царевны. Решив, что он обманут, Владимир в конце лета 989 г. осадил византийский город Херсонес (Корсунь). После девятимесячной осады весной 990 г. он овладел городом и добился прибытия Анны в Херсонес, где и состоялась их свадьба. Затем русское войско и князь с женой вернулись в Киев, и там, не позднее конца лета 990 г., произошло крещение киевлян. По мнению историка, косвенные данные говорят о том, что датой крещения киевлян является пятница, 1 ав­густа 990 г. И если «Повесть временных лет» указывает, что их крещение произошло в Днепре, то другой источник свидетельствует, что это была река Почайна, один из притоков Днепра. В конце X в. её русло располагалось гораздо ближе к Киеву, чем русло Днепра, в здешнюю гавань заходили суда разных стран. На Почайне располагались и основные киевские рынки, а торговым днём недели как раз была пятница.

Вслед за Киевом необходимо было крестить Новгород, и туда Владимир отправил духовенство. Но, опасаясь сопротивления новгородцев, Вла­димир послал также войско во главе со своим дядей Добрыней. В не дошедшей до наших дней Иоакимовской летописи (обширные отрывки из неё приводил крупнейший знаток русского средне­вековья Василий Никитич Татищев) подробно описывается крещение Новгорода. Население горо­да встретило своих крестителей как врагов и оказало им упорное вооружённое сопротивление. Новгород удалось крестить только к сентябрю 990 г. А для крещения всех восточнославянских племён, объединившихся вокруг Киева, понадо­билось более ста лет. Это произошло на рубеже XI—XII вв.

Большинство историков подчёркивают насиль­ственный, принудительный характер крещения Руси. Многие люди, не желавшие креститься, убегали в леса, убивали и грабили священ­нослужителей. Язычники не раз становились участниками крупных антикняжеских восстаний. Однако было бы ошибкой сводить весь процесс христианизации исключительно к насилию со стороны государства. Введение христианства на Руси принципиально отличалось от насильственно­го крещения языческих племён Прибалтики крестоносцами или индейцев Америки — испан­цами. Распространение новой религии на Руси не являлось упорным насаждением извне чужой культуры; это был закономерный и естественный процесс. Но стоит помнить о том, что старое и отжившее — в данном случае язычество — всегда упорно сопротив­ляется новому.

По мнению некоторых учёных, крещение Руси князем Владимиром Святослави­чем стало завершением настоящей крупной ре­формы в духовной сфере, сопоставимой по своим политическим последствиям и общему значению для русской истории с преобразованиями Петра I. Во-первых, в отличие от своих предшественников князь прочно обосновался в Киеве — религиозном центре страны (тогда как его отец, Святослав, намеревался перенести свою столицу на Дунай). Во-вторых, Владимир стремился политически объединить все союзные славянские племена с помощью общей для всех религии — христианства. Характерно и то, что основы христианской веры утвердились на Руси примерно за 100 лет. Крестившимся почти одновременно с Русью Норве­гии и Швеции на это понадобилось соответственно 150 и 250 лет.

Государственная реформа Владимира пробу­дила огромный духовный потенциал народа и дала толчок бурному развитию страны. Вместе с христианством на Русь пришли письменность и книжное просвещение на доступном для всех славянском языке. В Западной Европе в то же время утвердились богослужение и церковное чтение на латыни, которой владела весьма незна­чительная часть общества. С принятием христиан­ства изменился гражданский и семейный быт, появились новые нравственные понятия и правила поведения в обществе. Церковь и её иерархи стремились укрепить политический авторитет князей и придать их власти сакральный (свя­щенный) характер. Это также способствовало объединению страны и дальнейшему её развитию.

Большинство историков придерживаются мне­ния, что крещение сыграло положительную роль в государственном развитии Руси. Однако есть и другие, нетрадиционные мнения, высказываемые, в частности, историком Игорем Фрояновым, взгляды которого всегда отличались оригинальностью и даже парадоксальностью. Он считает, что Владимир ввёл на Руси христианство для того, чтобы сохранить уже разрушавшийся восточносла­вянский родоплеменной союз и удержать господ­ствующее положение сильного племени полян, прежде всего киевской верхушки. Эту реформу Владимира, по мнению Фроянова, нельзя назвать прогрессивной, т.к. вводилась она для сохранения старых родоплеменных порядков. Язычество меж­ду тем не утратило в Древней Руси своей социальной и политической перспективы, а миро­воззрение древнерусских христиан Фроянов счи­тает в значительной мере языческим. Русь стала христианской лишь формально. До создания великой православной державы было ещё далеко. Взгляды Фроянова в определённой степени со­звучны последним выводам российских специалис­тов по истории языков и историков культуры указывающих на своеобразное слияние и смешение языческих и христианских представлений в миро­воззрении древнерусского населения. Однако этот взгляд общепринятым не является.

Преобладание христианства действительно не означало полного исчезновения язычества. Пишут иногда о «двоеверии» древнерусского общества. Элементы язычества сохранялись на Руси на протяжении долгих столетий, доходило даже до открытых выступлений языческих жрецов — «волхвов». Но поворот вспять, к язычеству, стал невозможным.

Принятие христианского вероисповедания по восточному, «греческому» обряду стало тем вы­бором Руси, который на тысячелетие вперёд предопределил её духовное, культурное развитие и во многом — место в политической системе европейских стран.

Историческое значение этого времени заключалось в следующем:

1) Приобщение славяно-финского мира к ценностям христианства.

2) Создание условий для полнокровного сотрудничества племен Восточно-Европейской

равнины с другими христианскими племенами и народностями.

3) Русь была признана как христианское государство, что определило более высокий уровень отношений с европейскими странами и народами.

Русская церковь, развивавшаяся в сотрудничестве с государством, стала силой объединяющей жителей разных земель в культурную и политическую общность.

Перенесение на русскую почву традиций монастырской жизни придало своеобразие славянской колонизации северных и восточных славян Киевского государства. Миссионерская деятельность на землях, населенных финно-язычными и тюркскими племенами, не только вовлекла эти племена в орбиту христианской цивилизации, но и несколько смягчала болезненные процессы становления многонационального государства (это государство развивалось на основе не национальной и религиозной идеи. Оно было не столько русским, сколько православным. Когда же народ потерял веру-государство развалилось).

Приобщение к тысячелетней христианской истории ставило перед русским обществом новые культурные, духовные задачи и указывало на средства их решения (освоение многовекового наследия греко-римской цивилизации, развитие самобытных форм литературы, искусства, религиозной жизни). Заимствование становилось основой для сотрудничества, из осваиваемых достижении Византии постепенно вырастали ранее неведомые славянам каменное зодчество, иконопись, фресковые росписи, житийная литература и летописание, школа и переписка книг.

Крещение Руси, понимаемое не как кратковременное действие, не как массовый обряд, а как процесс постепенной христианизации восточно-славянских и соседствовавших с ними племен - крещение Руси создало новые формы внутренней жизни этих сближавшихся друг с другом этнических групп и новые формы их взаимодействия с окружающим миром.

2. «Дворцовые перевороты» в России во второй четверти XVIII в.

Смерть императора Петра I в 1725 г. привела к длительному кризису власти. За 37 лет от смерти Петра I до воцарения Екатерины II (1725—1762) трон занимали шесть царствующих особ, получавших престол в результате сложных дворцовых интриг или переворотов.

В исторических исследованиях период второй четверти—середины XVIII в. определяется как «эпоха временщиков», «период политической нестабиль­ности». Из 37 лет непрерывной чехарды власти 32 года приходилось на прав­ление женщин, а если учитывать царствование Екатерины II, то в течение XVIII столетия в Российской империи после смерти Петра Великого 64 года власть в государстве находилась в руках женщин.

В истории русского государства началась своеобразная эпоха женщин-императриц. Это было время жены Петра I Екатерины I, курляндской герцо­гини Анны Ивановны, Анны Леопольдовны (племянницы Анны Ивановны, правнучки царя Алексея Михайловича), дочери Петра I Елизаветы Петровны и Екатерины Н. При этом из всех четырех императриц только Анна Ивановна получила свою власть законным путем. Остальные взошли на престол в ре­зультате гвардейских военных переворотов, сопровождавшихся арестом, а подчас и убийством прежних правителей, расправой над их фаворитами и сторонниками. Несомненно, все императрицы по-разному проявили себя как политики. Одни опирались на фаворитов и временщиков, другие — на гвардию, третьи — на личную мудрость и правительственные учреждения, на европейский опыт.

Причины дворцовых переворотов:

— отойдя от национальной политической традиции, согласно которой престол переходил лишь к прямым наследникам царя, Петр сам подготовил «кризис власти» (не осуществив Указ 1722 г. о наследовании престола, не на­значив себе наследника);

— на российский престол после смерти Петра претендовало большое ко­личество прямых и косвенных наследников;

— во всей своей полноте проявились существовавшие корпоративные ин­тересы дворянства и родовитой знати.

Говоря об эпохе дворцовых переворотов, следует подчеркнуть, что они не являлись государственными, т. е. не преследовали цели радикальных измене­ний политической власти и государственного устройства (исключением яви­лись события 1730 г.).

При анализе эпохи дворцовых переворотов важно обратить внимание на следующие моменты.

Во-первых, инициаторами переворотов выступали различные дворцовые группировки, стремившиеся возвести на престол своего ставленника.

Во-вторых, важнейшим следствием дворцовых переворотов явилось уси­ление экономических и политических позиций дворянства.

В-третьих, движущей силой переворотов была гвардия. Действительно, именно гвардия в рассматриваемый период решала во­прос о том, кому быть на престоле. Можно говорить об особой политической роли гвардии в истории России, которую она играла вплоть до событий де­кабря 1825 г. на Сенатской площади⁷.

Гвардия использовалась и для личной охраны царствующей особы, и для организации контроля за деятельностью различных учреждений. Позиции гвардии формировались боровшимися дворцовыми группировками. Иссле­дователь Петровской эпохи Е. В. Анисимов, объясняя события занятия пре­стола Екатериной I, приводит слова находившихся при русском дворе иност­ранных посланников.

В целом наиболее правильно было бы оценивать время дворцовых переворотов как период развития дворянской империи от Петровских преобразо­ваний до новой крупной модернизации страны при Екатерине П. Во второй четверти—середине XVIII в. не было крупных реформ (более того, по мнению некоторых ученых, период до правления Елизаветы Петровны оценивается как период контрреформ).

А. Д. Меншиков и другие приближенные Петра при под­держке гвардейских частей возвели на трон жену покой­ного императора Екатерину I (1725—1727). Почти неогра­ниченное влияние на Екатерину, совсем не способную к государственной деятельности, оказывал Меншиков. Он стал фактическим правителем России. Но борьба за власть в придворных группировках все более разгоралась. При императрице был учрежден Верховный тайный совет с широкими полномочиями, ограничивающими царскую власть.

Ближайшей опорой трона явились гвардейские пол­ки, дворянские по составу. Они представляли ту реаль­ную вооруженную силу при дворе, которая могла содей­ствовать и возведению на престол, и низложению царей. Поэтому правители всячески старались заручиться под­держкой гвардии, осыпали ее знаками внимания и ми­лостями. Воцарение Екатерины открыло собой дворцо­вые перевороты середины XVIII в. Поскольку перево­роты не покушались на господствующее положение дво­рянства, они, как писал В. И. Ленин, «были до смешного легки, пока речь шла о том, чтобы от одной кучки дво­рян или феодалов отнять власть и отдать другой»⁸.

Вопрос о верховной власти скоро встал опять, когда умерла Екатерина I. В надежде на сохранение своего первенствующего положения А. Д. Меншиков не пре­пятствовал князьям Долгоруким и Голицыным, когда они посадили на престол 12-летнего внука Петра I (сына царевича Алексея) —Петра II (1727—1730).

Меншиков задумал женить Петра II на своей дочери. Но его обошли Долгорукие, больше преуспевшие в де­лах сватовства взбалмошного юнца в короне: Петр II сделал предложение одной из княжен Долгоруких. Мен­шиков был смещен со всех постов, лишен своего огром­ного состояния и вместе с семейством сослан в Сибирь. Склонности к государственным делам Петр II не про­являл, зато страстно увлекался охотой, собаками, куте­жами. По словам одного историка, в это время главным государственным учреждением была псарня.

Но неудача постигла и Долгоруких. Незадолго до свадьбы Петр II заболел оспой и скончался. Перед «верховниками» (так называли членов Верховного тайного совета) вновь возникла проблема престолонаследия.

После закулисной борьбы решено было передать российскую корону племяннице Петра I, дочери его старшего брата Ивана —Анне Ивановне.

Анна Ивановна была вдовствующей герцогиней курляндской и жила в Митаве. Верховники вознамерились ограничить самодержавную царскую власть и вместе с приглашением на престол направили Анне Ивановне секретные «кондиции» (условия), составленные в духе конституционной монархии. Только после того как Анна подписала их, ей позволили занять престол. В Москву на торжества по случаю предполагавшейся свадьбы Петра II съехалось много дворян из разных мест России. Как ни пытались верховники скрыть свой план ограничения царской власти, об этом стало из­вестно широким слоям дворянства, которое уже так мно­го получило от этой власти и надеялось получить еще больше.

Сильная дворянская оппозиция верховникам была налицо, что стало известно Анне Ивановне. Изобразив притворное возмущение тем, что кондиции верховников не были одобрены дворянством, императрица публично надорвала документ и бросила на пол. Гвардия и здесь была начеку, выразив свое полное одобрение сохране­нию самодержавной царской власти.

Правление императрицы Анны продолжалось 10 лет (1730—1740). В это время в Россию нагрянуло множе­ство немецких дворян из Курляндии, и в стране устано­вилось полнейшее засилье иностранцев. Тупая, ленивая и мстительная царица во всем полагалась на своего лю­бимца — прибалтийского немца Бирона. Это время окрестили бироновщиной, ибо Бирон, человек корыстолю­бивый и бездарный, олицетворял собою все темные сто­роны правителей тогдашнего времени: безудержный про­извол, бессовестное казнокрадство, бессмысленную же­стокость. Всюду свирепствовала тайная полиция, один за другим следовали смертные приговоры. Об умственных способностях любимца царицы метко отозвался совре­менник: Бирон говорит о лошадях и с лошадьми как че­ловек, а с людьми и о людях как лошадь.

Пристрастие временщика (в прошлом конюха) к ло­шадям было беспредельным. Впрочем, и Анна Ивановна питала- слабость к охоте, собакам и верховой езде, не уступая в этом мужчинам. О причудах императрицы хо­дили всякие слухи. Она, например, не могла заснуть без того, чтобы не выслушать сказку о разбойниках. По ее приказаниям отыскивали повсюду «говорливых баб», умевших придумывать и рассказывать страшные исто­рии. На правах шутов при ней состояли князья. Скан­дально-печальную известность получила свадьба шута в «ледяном доме», построенном по приказу царицы.

Анна Ивановна объявила наследником престола Ива­на Антоновича, сына своей племянницы Анны Леополь­довны, а регентом (правителем) со всей полнотой влас­ти — Бирона. После смерти императрицы прошло менее месяца. Гвардия свергла ненавистного правителя.

Вскоре находившаяся до тех пор в тени дочь Петра I принцесса Елизавета, поддержанная гвардией, совершила новый дворцовый переворот и была провозглашена императрицей. Она царствовала 20 лет (1741 —1761).

Верховная власть на время приобрела устойчивость. А легкомысленная красавица на престоле предавалась развлечениям, изрядно опустошавшим казну. Ее окружа­ли не лишенные способностей государственные деятели (Шуваловы, Воронцов и др.). Но были среди них и со­всем случайные люди. Высший военный чин генерал-фельдмаршала получил А. К- Разумовский, никогда не служивший в армии и не участвовавший ни в одном сра­жении. Зато он был любимцем императрицы, и она ему всячески покровительствовала.

После смерти Елизаветы Петровны императором в конце 1761 г. стал Петр III, внук Петра I, сын его дочери Анны Петровны. По мужской линии он был внуком Кар­ла XII. Бездарный и недалекий правитель Петр III процарствовал полгода, после чего был смещен своей женой Екатериной Алексеевной, умной, честолюбивой женщиной, происходившей из рода небогатых немецких князей. Верхом на коне, в гвардейском мундире и с саб­лей в руке Екатерина во главе гвардейцев июньской ночью 1762 г. выступила против супруга. Петру III при­шлось отречься от престола. А через неделю Петр III был убит приближенными супруги. Вопрос о престоло­наследнике решался недолго: вскоре трон Российской империи заняла Екатерина II (1762—1796).

Список используемой литературы.

1. Деревянко А. П., Шабельникова Н. А. История России: учеб. пособие. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2007. – 560с.

2. История государства и права России. Учебник. /Под ред. Ю.П.Титова.- М.: «Проспект», 2000.- 544с.

3. История России: Учеб пособ. для вузов /Под ред. Ю.С. Кукушкина,- 3-е изд., перераб. И доп. – М.: Просвящение, 2001. – 271с.

4. История России: В 2 т. Т. 1 /А.Н. Сахаров, Л.Е. Морозова, М.А. Рахматуллин и др.; Под редакцией А.Н. Сахарова. - М.: 000 «Изда­тельство ACT»: ЗАО НПП «Ермак»: 000 «Издательство Астрель», 2003. — 720с.

5. История Отечества: Учеб. Пособ./ под ред. Б.А. Рыбакова. – 3-е изд., дораб. – М.: Просвещение, 2000.- 303с.

6. Карташев А. В. "Очерки по истории русской церкви" т. I. – М.: изд-во Просвещение,1999. – 352с.

7. Россия в мировом сообществе цивилизаций: учебник для студентов вузов неист. специальностей / Л. И. Семенникова. — 8-е изд. - М: КДУ, 2006. – 784с.

8. С. Ф. Платонов "Лекции по русской истории". – М.:, издательство "Высшая школа", 1999.- 283с.

9. Павленко Н.И. Петр Великий. - М.: изд- во «Мысль». - 2001. – 118с.

1 Карташев А. В. "Очерки по истории русской церкви" т. I. – М.: изд-во Просвещение,1999. – С.55