Сатирическое изображение действительности в призведениях В.Н. Войновича

  Без истины стыдно жить.

А. Платонов.

В связи с определенными историко-общественными событиями так сложилось, что на протяжении многих лет народ нашей страны целенаправленно и, вероятнее всего, сознательно учили лишь одному: умению ни о чем не думать, не задавать лишних вопросов. Всегда и во всем существовала официальная точка зрения (так называемое, мнение), которая касалась практически всех сфер жизни: политики, экономики, искусства, средств массовой информации, образования и т.д. Инакомыслящие объявлялись врагами народа, сумасшедшими, вредителями … Образованные люди терялись в огромной толпе, которая безоговорочно подчинялась и бездумно доверяла властвующей командно-административной системе. Смешно сказать, но одним из самых обидных выражений стало:

«Что, шибко грамотный?»

В то же время наше государство называли «самой читающей страной в мире». Парадокс? По нашему мнению, нет. Разберемся в этом: дело в том, что ведь читали только то, что было официально разрешено. Довлеющая над всем Система коснулась и литературы. Многие писатели и поэты так и не смогли научиться писать по указке, не думая. Они были вынуждены, а вернее сказать, их вынудили уехать из страны. На определенном отрезке времени имена их были либо вовсе забыты, либо запрещены, а их произведения активно критиковали как образцы ненужной, неправильной и подрывающей авторитет нашей страны литературы. Но это исходило не от рядового читателя, который не имел возможности знакомиться с творчеством писателей-эмигрантов: читать их произведения, понимать замысел, соглашаться с точкой зрения автора или, наоборот, оспаривать ее, а от тех, кому выгодно, чтобы не было такой литературы, которая пробудила бы в сознании вдумчивого читателя сомнение в существующей системе.

В настоящее время можно говорить о том, что ситуация изменилась. В газетно-журнальных публикациях, а также отдельными изданиями появились сочинения ранее запрещенных авторов. Мы имеем возможность познакомиться с авторами, их творчеством и осмыслить их жизненную позицию.

Настоящая работа посвящена изучению творчества Владимира Николаевича Войновича – человека, чьи произведения ранее также были недоступны широкому кругу читателей. В 1981 году Указом Л.И. Брежнева он был лишен советского гражданства « за подрывание престижа СССР». Писатель за словом в карман не полез: «Я Вашего указа не признаю и считаю его не более чем филькиной грамотой. Юридически он противозаконен, а фактически я как был русским писателем и гражданином, так им и останусь до самой смерти и даже после нее. Будучи умеренным оптимистом, я не сомневаюсь, что в недолгом времени все Ваши указы, лишающие нашу бедную родину ее культурного достояния, будут отменены». Войнович В.Н. был вынужден остаться в Германии, где находился по приглашению Баварской Академии Изящных Искусств. По словам самого Войновича, «приживался с большим трудом». Первые три года почти ничего не писал, все это время ушло на адаптацию. Потом пришел в себя и стал писать много: сотни мелких рассказов, статей, фельетонов, две пьесы, роман «Москва 2042».

Его перу – перу человека с нелегкой судьбой и с непреклонной верой в свое писательское и человеческое призвание – принадлежат художественные произведения, резко отличающиеся друг от друга по жанру, стилю: пьесы, стихи, песни, романы, сказки, памфлеты …

А все начиналось так: «Помню, читал я лет в десять Островского – драматурга. И мне казалось: все написанное им так достоверно, что, наверняка, не выдумано. Видимо, он просто слушал и записывал. Вот однажды моя мать повздорила с нашей соседкой, а я, слушая их ругань, подумал, что разговор этот очень интересный, и стал записывать, что они говорят. Записывал, записывал, но вижу, не поспеваю. Ну, думаю, надо же Островский, наверное, умел быстро записывать, поэтому у него получалось, а у меня нет». Чуть позже – во время службы в армии – появились первые стихи, а в 1961 году выходит в свет первая повесть «Мы здесь живем». Характер данного произведения очень точно подметил писатель Арнольд Одинцов, первый из читателей, ознакомившийся с повестью: «… то, что вы пишите, слишком похоже на реальную жизнь, но вообще вас за это будут очень сильно бить». А критик М.Гус умудрился написать следующее: «Войнович придерживается чуждой нам поэтики изображения жизни «как она есть»».

Вот такую поэтику В.Н. Войнович себе и выбрал – изображение жизни как она есть. Он берет материал для своих работ не только из жизни, богатой трудовыми подвигами, изображаемой газетами, но из другой, которой жили люди. Поэтому «Иванькиада, или рассказ о вселении писателя Войновича в новую квартиру» - одно из первых произведений писателя, вышедших за границей, – использовался как учебник страны победившего социализма. В принципе, то же самое можно сказать и о других произведениях писателя: повестях «Хочу быть честным», «Шапка», пьесах «Фиктивный брак», «Трибунал» и т.д. По этому поводу сам Войнович В.Н. говорит: «…это не я сатирик, а действительность сатирична и гротескна и придумана кем-то, а не мной. Недаром в «Иванькиаде» я писал, что автором истории следует считать не меня, а Иванько и его компанию. Наша жизнь сама по себе сатира, для писателя - благодатный материал. Поэтому меня стали называть сатириком. Не знаю, может быть…»

С этими словами нельзя не согласиться, нашему человеку привычно смеяться над собой. Поэтому анекдоты, столь любимые народом, настолько популярны и актуальны. Поэтому разговорный жанр эстрады получил такое активное развитие.

По словам самого В.Войновича, его «произведения в СССР были запрещены в течение двадцати лет»: можно понять тот ажиотаж, поднявшийся после первых публикаций его произведений. Мнения резко разделились: от полного неприятия прочитанного до умилительных по своему содержанию хвалебных отзывов. Одни читатели отправляли взволнованные письма, признавались, что читают Войновича, смеясь и плача, потому что это «сама наша жизнь», а другие недоумевали, для чего понадобилось печатать роман «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина» в «Юности», где «герои какие-то дебилы, события – чушь несусветная». Но, надо сказать, что заметки критиков не всегда ограничивались лишь высказыванием собственного мнения. По укоренившейся с давних времен традиции, которая, на наш взгляд, еще не скоро изживет себя, люди, занимавшиеся анализом произведения Войновича, видя, что позиция автора не совпадает с их мировоззрением, не только полемизируют с ним, но и активно выступают против издания его работ. И это происходит в так называемое время становления и формирования правового государства. Не означает ли это, что сочинения Войновича актуальны и по сей день? Те, кто упорно обвиняет писателя в несостоятельности, посредственности, отсутствии патриотизма и преданности Родине, невольно наталкивают на мысль: если все то, о чем они говорят – правда, то почему так яростно хлопочут? А.Ланщиков («Литературная газета», 18.01.89.) считает, что журнал «Юность» проявил нравственную неразборчивость, напечатав «Чонкина». Д.Урнов («Литературная газета», 08.02.89) пишет, что в « Чонкине» нет ни одной по-настоящему смешной фразы». А.Казинцев («Наш современник», 1989, № 5) утверждает, что «в произведениях Войновича главным объектом осмеяния является русский народ». А С.Куличкин («Слово», 1989. №8) говорит о том, что «герои Войновича – совершенные монстры». Не от того ли хлопочут, что на самом-то деле не желают смотреть правде в глаза? Ведь посредственный автор не нуждается в такого рода хлопотах, его сочинения изживут сами себя и перестанут вызывать интерес читателей. Это утверждение, на наш взгляд, никоим образом не относится к творчеству Войновича В.Н.. Позволим себе не согласиться с мнением выше названных авторов и вот по каким причинам: во-первых, считаем, главным объектом сатиры является командно-административная система, а не русский народ. Но это вовсе не означает, что Войнович не пишет о русском народе. Он рассказывает о людях, условиями тоталитарного режима превращенных в озлобленную и запуганную толпу. Однако заметим, он не смеется над ними, а даже наоборот, жалеет их. Во-вторых, В.Н. Войнович – один из немногих, кто не признает никаких идолов и призывает к здравому смыслу, которого так не хватало и до сих пор не хватает власть держащим. Каким же образом он это делает? Очень просто: методом «от противного» (добавим, от очень ему противного), ведь без канона героического в повести о Великой Отечественной войне, без пародирования этого канона не было бы и «Чонкина». Таким образом, получается, что, читая «Чонкина» или любое другое произведение Войновича В.Н., волей – неволей начинаем понимать, как не надо жить и к чему надо стремиться. А ответ один – к здравому смыслу.

Надо сказать, что те читатели, которые, берясь за прозу Войновича В.Н., надеются на то, что она их распотешит, сильно ошибаются. Вряд ли им удастся всласть нахохотаться над унизительными невзгодами и нелепыми подвигами Чонкина, над перипетиями злостной женитьбы Альтынника из повести «Путем взаимной переписки», над судьбой «маленького человека» Рахлина из повести «Шапка». Наблюдательность писателя остра, но и горестна. Персонажи Войновича В.Н. - оболваненные, обездоленные бедолаги, живущие, словно в бредовом сновидении, - мучаются по-настоящему. Войнович В.Н. неистощим в изобретении комических ситуации, но слишком сострадателен, чтобы смешить без удержу. Смех для него – средство уничтожения дистанции между затюканными и ничтожными простыми советскими людьми и теми, кто навязывает им свою основанную на силе и крови власть.

У Войновича В.Н. анекдот никогда не бывает поводом для зубоскальства. Кстати, в истории русской литературы это уже было: первые читатели Гоголя Н.В. хохотали над страницами, которые гораздо чаще побуждают к грусти и размышлениям. Читатели, смеясь, превозмогают удушье настоящего, не расставаясь с ним. Войнович В.Н. в своих произведениях умело, оригинально использует элементы разных литературных традиций и артистически сочетает их. Итак, нами уже выделены наиболее яркие черты творчества В.Н. Войновича:

• направленность произведений против командно-административной системы, против сотворения идолов-кумиров;

• умение на незначительном внешнем материале вскрыть глубокие процессы общественной жизни;

• использование юмора как средства раскрытия характеров персонажей;

• продолжение лучших литературных традиций.

Выявим и другие особенности сатирического творчества данного автора, рассматривая и анализируя его конкретные произведения. В частности наиболее известные романы «Жизнь и необыкновенные приключения солдата Ивана Чонкина, «Москва 2042», повести «Хочу быть честным», «Шапка».

Чувство советской жизни у Войновича В.Н. - абсолютное, этим и объясняется жанр самой замечательной его книги «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина» - роман-анекдот. Автор о своем произведении говорит следующее:

«В этом романе я смеюсь над многим, но я не смеюсь ни над солдатом, ни над народом, ни над подвигом. Я смеюсь над Сталиным, над его камарильей, над лжегероями, над дутыми героями. Я смеюсь над кретином, и если некоторые люди воспринимают это на свой счет, то им надо подумать, кто они сами».

Эти слова писатель адресовал, прежде всего, тем людям, которые критиковали роман за клевету на советский народ, за опошление таких понятий, как патриотизм, преданность Родине. Надо сказать, что вряд ли можно согласиться с мнением этих критиков. На наш взгляд, роман об Иване Чонкине – это пародия на массовую литературу о преданности, о военных подвигах и героизме. Из эпопей о войне, созданных Чаковским А., Проскуриным П., Гроссманом В., Симоновым К. и другими - как бы ни отличались друг от друга оказавшиеся рядом писатели и по масштабу дарования, и по взглядам на историю – эпопея Войновича В.Н. «первая сатирическая». Она сплетена из анекдотов, из афоризмов умного повествователя, но в то же время она включает в себя и эпопейные жанровые характеристики (а иначе – почему роман?): это и то, что роман показывает общество на крутом вираже истории, рассматривает различные проблемы, описывает жизнь многих персонажей. Кстати, в целом эта сатирическая эпопея куда правдивее многих других произведений на эту тему, написанных во славу утвержденных свыше исторических концепций.

Пародируя, доводя до разрушительного смешного гротеска само окружение, Войнович В.Н.с нескрываемой любовью, теплым юмором рассказывает о своем главном герое. Кто же он?

«… боец последнего года службы Иван Чонкин был маленького роста, кривоногий, да еще и с красными ушами ». И что за нелепая Фигура!- скажете вы возмущенно. Неужели автор не мог взять из жизни настоящего воина – богатыря, высокого, стройного, дисциплинированного, отличника боевой и политической подготовки? Мог бы, конечно, да не успел. «Всех отличников расхватали, и мне вот достался Чонкин. Я сначала огорчился, потом смирился. Ведь герой книги, он как ребенок – какой получился, такой и есть, а свой все равно всех дороже, потому что свой».

Солдат Иван Чонкин принадлежит к числу «малых сих», открытых еще Гоголем Н.В. и Достоевским Ф.М. и получивших право прописки в русской литературе. Он из тех, в ком не пропало чувство человеческого достоинства, и кто не вымещает на окружающих свою социальную незначительность. В нем много еще застенчивости, неловкости, очень часто его поведение вызывает смех. Но каким бы анекдотом ни был роман - сам Ваня об этом не знает, он совершает поступки всерьез и умирать в бою, если надо, будет тоже всерьез. Но этого делать ему не пришлось, на
самом деле сюжет развивался так : недотепа Чонкин, посланный в село
Красное стеречь останки разбитого самолета и в суматохе начала войны забытый на этом никому не нужном посту, на свой лад переживает все приключения сказочного простака Иванушки Бездомного. Он обретает кров и
добрую подругу Нюру. Получает в финале орден из рук генерала. Тут и сказке конец: орден у него тотчас отбирают, а самого тащат в кутузку.

-В газетах пишут,- осторожно сказал он,- немцы обратно Лондон бомбили.

-

В газетах чего не напишут, - уклонился Чонкин от прямого ответа.
- Как же так, - схитрил Голубев.- В наших газетах ничего зря не напишут.

-А вы, по какому делу? – спросил Чонкин, чувствуя какой-то подвох.

-А ни по какому, - беспечно сказал председатель. - Просто зашел по-
смотреть, как живете. Донесение пишете? - спросил он, заметив на столе конверт с воинским адресом.

-Да так пишу, что ни попадя.

«До чего же умный человек!- мысленно восхитился председатель. - И с этой стороны к нему подойдешь и с другой, а он все равно ответит так, что ничего не поймешь. Небось, высшее образование имеет. А может, и по-французски понимает».

Войнович В.Н. очень тонко подметил эту черту русского народа: «ответит так, что ничего не поймешь». Эта особенность складывалась веками и идет еще со времен крепостного права на Руси, когда крестьяне – крепостные намеренно использовали такой язык, чтобы «задурить» помещика.

Вообще говоря, Войновича В.Н. волнует тема русского народа: то там, то здесь встречаешь в тексте проявление национального русского характера. Подчас понимаешь, что изображаемая глупость человеческая – это не только способ «задурить голову» другому человеку, не только внешняя ширма, но и порой самая сущность человека. Вскрывая это явление, Войнович В.Н. лишний раз подчеркивает, что эта глупость идет от существующей системы, т.е. показывает, до чего может довести тоталитарный режим, который сознательно отучает человека думать. К примеру, в романе в этом отношении весьма показателен тот эпизод, когда жители села Красное собираются на митинг после того, как узнают о начале Великой Отечественной войны. Но ни председатель, ни парторг не знают, как им быть в такой ситуации и поэтому названивают – «сидят на телефоне» - в вышестоящую организацию:

- Сергей Никонорович, - заторопился парторг, – Килин беспокоит, из Красного. Мы тебе с Голубевым звоним, связи нет, народ ждет, работа стоит, время горячее, не знаем, что делать.

- Недопонял, - удивился Борисов, – недопонял, чего не знаете. Митинг провели?

- Да нет же.

- Почему?

- Почему? – переспросил Килин. – Не знали, как быть. Дело, сам понимаешь, ответственное, а указаний нет…

- Теперь допонял, – голос Борисова иронически завибрировал. – А ты, если по малой нужде идешь, ширинку сам расстегиваешь или тоже указания дожидаешь?

Борисов обрушил на плешивую голову Килина весь запас своего сарказма, как будто сам минуту назад не звонил по всем телефонам в надежде на то же спасительное указание.

Надо сказать, что подобная ситуация далеко не единична в романе и потому сам собой напрашивается вывод: все герои произведения – и это одна из главных характеристик – подвержены «самоугнетательству», « самоедству». Все персонажи утесняют друг друга, кроме Чонкина. Жители села Красное не видят над собой никакой другой звезды, кроме звезды угнетения, их свобода от рождения ограничена ею, они даже не подозревают о том, что можно жить по-другому. Эти люди - символ угнетения, который в то время многим казался путеводной звездой в безбедное, сытое будущее. Именно потому в сознании простого человека происходило следующее:

«Право на выбор его всегда тяготило. Он невыносимо мучился, когда раздумывал, какую сегодня надеть рубашку – зеленую или синюю, какие сапоги – старые или новые. Правда, за последние двадцать с лишним лет в стране было много сделано для того, чтобы Голубев не сомневался, но какие-то сомнения у него все-таки оставались и распространялись порой даже на такие вещи, в которых вообще сомневаться в то время было не принято.

Как это ни страшно звучит, но люди сомневались не только в себе, но и с подозрением относились друг к другу. В каждой мелочи, детали, слове, искали скрытый смысл, мало кому доверяли, потому что их научили бояться всех и всего.

- Вот, к примеру, ты куришь папиросы, вот это «Дели», а в них тоже вредительство.

-Да брось ты, - сказал председатель, но папироску изо рта вынул и посмотрел на нее с подозрением, – какое же здесь может быть вредительство? Отравлены, что ль?

- Хуже, - убежденно сказал Леша. – Вот можешь расшифровать мне слово «Дели»?

- Чего его расшифровывать? «Дели» значит, Дели. Город есть такой в Индии.

- Эх, - вздохнул Леша,- а еще грамотный. Да если хочешь знать, по буквам «Дели» это значит – Долой Единый Ленинский Интернационал.

Войнович В.Н. беспощадно высмеивает идиотизм, намеренно сгущая краски и используя гротеск. Нужно читать и перечитывать многие эпизоды, чтобы понять, как смешны люди в подобных ситуациях. По мнению автора, только полная свобода может быть единственным условием, позволяющим создавать действительно разумное и счастливое общество. Сознание человека, попавшего в ловушку запретов, извращается и уродуется, вследствие чего предоставление формальной свободы явно недостаточно для настоящего освобождения. Примером тому может служить показанная в романе Люшка Мякишева, ее судьба тоже вполне типична для своего времени.

«В колхоз Люшка записалась одной из первых. Вскоре повсюду стали выдвигать передовиков и ударников, и Люшка по всем данным вполне подошла под эту категорию. С тех пор уже и вовсе не видели Люшку в родном колхозе: то она заседает в Верховном Совете, то присутствует на совещаниях, то принимает английских докеров, то беседует с писателем Лионом Фейхтвангером, то получает орден в Кремле. Совсем замоталась Люшка. Прискачет на день – другой в родную деревню, подергает корову за соски перед фотоаппаратом и дальше. Возникло и ширилось так называемое мякишевское движение. Мякишевки (появилось такое название) брали обязательства, заполонили верховные органы, делились опытом через газеты и красовались на экранах. Коров доить стало совсем некому».

Войнович В.Н. рассказывает не только об одной стороне медали – самоуничижении человека как результате влияния командно-административной системы, но и заостряет внимание на другой – показухе, праздности чиновников. Вот потому-то Люшка, совсем ошалев, «поверила уже в то, что журналисты только для того и созданы, чтобы готовить ей доклады, описывать ее жизнь и фотографировать».

Но, по мнению Войновича В.Н., все-таки самым страшным порождением тоталитарного режима является «то место, которое в народе обыкновенно называется « Куда Надо». У читателей из далеких галактик, которым незнакомы наши земные порядки, может возникнуть законный вопрос: что значит «Куда Надо?» По этому поводу автор дает следующие разъяснения. В давние времена повсеместно существовало некое Учреждение, которое было не столько военным, сколько воинственным. На протяжении ряда лет оно вело истребительную войну против собственных сограждан и вело с непременным успехом. Противник был многочислен, но безоружен. Карающий меч Учреждения висел постоянно над каждым, готовый обрушиться в случае надобности или просто так, ни с того ни с сего. У этого Учреждения создалась такая репутация, что оно все видит, все слышит, все знает, и, если что не так, оно уже тут как тут. Оттого и говорили в народе: будешь слишком умным, попадешь «Куда Надо». И такое положение вещей считалось вполне нормальным, хотя, собственно говоря, отчего ж человеку не быть слишком умным, если он таким уродился? И отчего человеку не поболтать, если есть с кем и о чем? Учреждение работало по принципу: бей своих, чтобы чужие боялись. Насчет чужих не скажу, а свои побаивались».

На наш взгляд, Войнович В.Н. очень точно описал Учреждение капитана Миляги, взявшего на себя вдали от передовой функции гестапо (в чем сам Миляга и признается, вообразив, что попал в плен к немцам). Такие вот Миляги, растиражированные в сотнях тысяч мучителей, держали в ежовых рукавицах страну, ставшую одним огромным лагерем. И, конечно, Войнович В.Н. пишет о них с яростным сарказмом, гневной иронией, а иначе просто нельзя - спокойствие в данном случае было бы неуместным и даже безнравственным.

Итак, подводя итог вышесказанному, можно сделать следующий вывод: яркой чертой сатирического творчества Войновича В.Н. является то, что автор беспощадно высмеивает командно-административную систему во всех ее проявлениях.

Но писатель вовсе не зацикливается на этом. В романе встречаются рассуждения автора и на «вечные» темы. Например, о взаимоотношениях мужчины и женщины:

«Хороший мужик, плохой ли, надолго ли, ненадолго, а все-таки свой. И приятно не только то, что он тебе по хозяйству поможет, а потом спать с тобой ляжет, приятно само сознание того, что он есть». Или вот еще:

«Все мужчины от ихнего пола страдают неимоверно, возьми хоть современную эпоху развития, хоть факты исторического прошлого. Когда царь Николай Первый сослал декабристов у Сибирь, черте куда, ихние жены на этом не успокоились, а свои шмотки собрали и поперли за ними туда. Беги ты от Нюрки, пока не поздно».

Кроме того, в романе выведен персонаж – это Кузьма Матвеевич Гладышев, который тоже отнюдь не прочь пофилософствовать, этим и снискал себе авторитет человека ученого. Каждый жизненный факт не проходит мимо него незамеченным, а наталкивает на различные мысли. Однако была у Гладышева еще и сокровенная мечта – создать гибрид картофеля с помидором, то есть такое растение, у которого внизу бы росли клубни картофеля, а наверху одновременно вызревали бы помидоры. Будущий свой гибрид он назвал в духе того великого времени «Путь к социализму», или сокращенно «Пукс». Но случилось так, что ростки этого растения были съедены коровой Нюрки, а обиженный Гладышев в отместку написал донос « Куда Надо» на Чоркина.

Вообще говоря, роман построен так, что именно слово становится причиной всех решающих поворотов действия. Жизнь и смерть героев романа зависит от слова, прозвучавшего, написанного, недослышанного и перевранного. Это и донос Гладышева на соседа, и роковой вопрос Чопкина политруку, верно ли, что у Сталина две жены, и сплетня о Нюре. Сотрудники Учреждения с ужасом обнаруживают, что фамилия их жертвы – они хотели расправиться со старым сапожником Моисеем Соломоновичем – Сталин. Язык персонажей максимально приближен к разговорному.

Итак, необходимо отметить, что роман-анекдот Войновича В.Н. «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина» соответствует основному принципу сатиры: он выступает против социального устройства вообще и образа жизни при таком устройстве в частности. Кроме того, книга Войновича – гимн русскому национальному характеру, ибо в центре повествования два чистых, цельных образа – Ивана и Нюрки. По мнению Э. Рязонова, «это два живых, естественных человека, которые смогли сберечь в себе опрятность души, честность, натуральность чувств – верность и любовь, доброту, способность к прощению, тягу к земле, страсть к труду – и все это среди сталинского параноидального общества». Да, действительно, это своего рода «маленькие люди», но именно на таких людях и держится страна наша, именно существование таких людей позволяет надеяться, что общество наше еще не до конца потеряно, несмотря на все перипетии истории.

продолжение