|
Серебряный век поэзия Осипа МандельштамаСодержание Введение ……………………………………………………………………2 Эпоха серебряного века и Осип Мандельштам. II. Основная часть ……………………………………………………………..3 Россия Осипа Мандельштама: 1. Истоки и универсализм поэзии Мандельштама ……………………………. 3 2. Своеобразие поэзии Мандельштама ………………………………………… 5 3. Россия в поэзии и прозе О. Мандельштама ………………………………….6 III. Заключение ………………………………………………………………14 Поэзия Мандельштама – память русской культуры. Список использованной литературы ………………………………………….15 Введение Эпоха серебряного века и Осип Мандельштам Эпохи одна от другой отличаются во времени, как страны в пространстве, и когда говорится о нашем серебряном веке, мы представляем себе какое-то яркое, динамичное, сравнительно благополучное время со своим особенным ликом, резко отличающее от того, что было до, и что настало после. Эпоха серебряного века длиною от силы в четверть века простирается между временем Александра Ш и семнадцатым годом. 1/ На протяжении серебряного века в нашей литературе проявило себя четыре поколения поэтов: Бальмонтовское (родившиеся в 60-е и начале 70-х годов прошлого века), Блоковское (родившиеся около 1880-го), Гумилевское (родившиеся около 1886 г.), и, наконец, поколение, родившееся в девяностые годы: Г. Иванов, Г. Адамович, М. Цветаева, С. Есенин, В. Маяковский, О. Мандельштам и др. 2/ В письме Мандельштама к Тынянову от 21 января 1937 года есть слова: "Вот уже четверть века, как я, мешая важное с пустяками, наплываю на русскую поэзию, но вскоре стихи мои сольются с ней, кое-что изменив в ее строении и составе". Все исполнилось, все сбылось. Его стихов невозможно отторгнуть от полноты русской поэзии. Масштаб мандельштамовского творчества - объективно уже вне споров. Другое дело, что всегда будут люди, которых Мандельштам просто раздражает; что же, в его мысли, в его поэзии, во всем его облике и впрямь есть нечто царапающее, задевающее за живое, принуждающее к выбору между преданностью, которая просит все, и нелюбовью, которая не примет ничего. Отнестись к нему "академически", то есть безразлично -не удается. Прописать бесприютную тень бесприютного поэта в ведомственном доме отечественной литературы, отнести для него нишу в пантеоне и на этом успокоиться - самая пустая затея. Уж какой там пантеон, когда у него нет простой могилы, и это очень важная черта его судьбы. 3/
1/ Воспоминания о серебряном веке. Сост. В. Крейд. М., Республика, 1993, с. 5-6. 2/ Там же, с. 11. 3/ Мандельштам О.Э. Сочинения. В 2-х т. Т. 1. Вступительная статья С. Аверинцева. М., Худож. лит., 1990, с. 5.
Основная часть. РОССИЯ ОСИПА МАНДЕЛЬШТАМА 1. Истоки и универсализм поэзии Мандельштама Осип Мандельштам родился в 1891 году в еврейской семье. От матери Мандельштам унаследовал, наряду с предрасположенностью к сердечным заболеваниям и музыкальностью, обостренное чувство звуков русского языка. Мандельштам вспоминает: "Что хотела сказать семья? Я не знаю. Она была косноязычна от рождения, а между тем, у нее было что сказать. Надо мной и над многими современниками тяготеет косноязычие рождения. Мы учились не говорить, а лепетать - и, лишь прислушиваясь к нарастающему шуму века и выбеленные пеной его гребня, мы обрели язык."1/ Мандельштам будучи евреем избирает быть русским поэтом - не просто "русскоязычным", а именно русским. И это решение не такое само собой разумеющееся: начало века в России - время бурного развития еврейской литературы, как на иврите и на идише, так, отчасти, и на русском языке. Выбор сделан Мандельштамом в пользу русской поэзии и "христианской культуры". 2/ Мандельштам был потрясен примером Чаадаева - русского человека, и притом человека пушкинской эпохи, то есть самой органичной эпохи русской культуры, избравшего католическую идею единства. Мандельштам угадывает в чаадаевской мысли освобождающий парадокс, родственный тем парадоксам, без которых не мог жить он сам; не вопреки своему русскому естеству, а благодаря ему, ведомый русским духовным странничеством. "Мысль Чаадаева национальна в своих истоках и там, где вливается в Рим. Только русский человек мог открыть этот запад... Туда... Чаадаев принес нравственную свободу, дар русской земли, лучший цветок, ею взращенный",- писал Мандельштам в 1915 году в статье о Чаадаеве. 3/
______________________________________________
1/ Мандельштам О.Э. Сб. Четвертая проза. Шум времени, М., СП Интерпринт, 1991, с. 94. 2/ Мандельштам О.Э. В 2-х т. Т.1. Стихотворения. Вступительная статья С. Аверинцева. М., Худож. лит., 1990, с. 32. 3/ Мандельштам О.Э. Сочинения. В 2-х т. Т.1. Стихотворения. Вступительная статья С. Аверинцева. М., Худож. лит., 1990, с. 33.
И Мандельштам пожелал "не стать, а быть русским". Мандельштам писал: "Весь стройный мираж Петербурга был только сон, блистательный покров, накинутый над бездной, а кругом простирался хаос иудейства, не родина, не дом, не очаг, а именно хаос, незаконный утробный мир, откуда я вышел, которого я боялся, о котором я смутно догадывался и бежал, всегда бежал" 1/ В этом бегстве для мандельштамовской поэзии противоположение родимого и страшного "утробного мира" и "тоски по мировой культуре". Соединяя в себе еврейство и Россию, мандельштамовская поэзия несет в себе универсализм, соединяя в себе национальное русское православие и национальный практикуляризм евреев. 2/
Посох мой, моя свобода – Сердцевина бытия, Скоро ль истиной народа Станет истина моя?
Я земле не поклонился Прежде, чем себя нашел; Посох взял, развеселился И в далекий Рим пошел.
А снега на черных пашнях Не растают никогда, И печаль моих домашних Мне по-прежнему чужда.
Снег растает на утесах, Солнце истины палим, Прав народ, вручивший посох Мне, увидевшему Рим!
1/ Мандельштам О.Э. Сб. Четвертая проза. Шум Времени. М., СП Интерпринт, 1991, с. 53. 2/ Мандельштам О.Э. Сочинения. В 2-х т. Т.1. Стихотворения. Вступительная статья С. Аверинцева. М., Худож. лит., 1990, с. 32.
2. Своеобразие поэзии Мандельштама Первая русская революция и события, сопутствующие ей, для мандельштамовского поколения совпали со вступлением в жизнь. В этот период Мандельштама заинтересовала политика, но тогда, на переломе от отрочества к юности, он оставил политику ради поэзии. В мир русской традиции, как и в мир новой символистской, эстетической культуры, Мандельштама ввел его учитель словесности В.В. Гиппиус. В "Шуме времени", в главе, специально посвященной В.В. Гиппиусу, Мандельштам пишет, как много для него значит этот человек. 1/ В творчестве Мандельштама заявляет о себе до упрямства последовательная художническая воля, обходящаяся без демонстративного вызова. Над техникой, над образностью господствует принцип аскетической сдержанности. У него преобладают рифмы "бедные", часто глагольные или грамматические, создающие ощущение красоты и прозрачности:
Никто тебя не проведет По зеленеющим долинам, И рокотаньем соловьиным Никто тебя не позовет,-
Когда, закутанный плащом, Не согревающим, но милым...
Все это сделано для того, чтобы рифма как таковая не становилась самостоятельным источником возбуждения, не застилала собой чего-то иного. В лексике ценится не столько богатство, сколько жесткий отбор. Мандельштам избегает слов, чересчур бросающихся в глаза: у него нет ни разгула изысканных архаизмов, как у Вячеслава Иванова, ни нагнетания вульгаризмов, как у Маяковского, ни обилия неологизмов, как у Цветаевой, ни наплыва бытовых оборотов и словечек, как у Пастернака. 1/
Есть целомудренные чары - Высокий лад, глубокий мир, Далеко от эфирных лир Мной установленные лары. У тщательно обмытых ниш В часы внимательных закатов Я слушаю моих пенатов Всегда восторженную тишь.
1/ Мандельштам О.Э. Сб. Четвертая проза. Шум времени. М., СП Интерпринт, 1991, с. 96.
3. Россия в поэзии и прозе О. Манделыитама Начало первой мировой войны - рубеж времен:
Век мой, зверь мой, кто сумеет Заглянуть в твои зрачки И своею кровью склеит Двух столетий позвонки?
Мандельштам отмечает, что прошло время окончательного прощания с Россией Александра (Александра Ш и Александра Пушкина), Россией европейской, классической, архитектурной. Но перед своим концом именно обреченное "величие", именно "исторические формы и идеи" обступают ум поэта. В их внутренней опустошенности он должен убедиться - не из внешних событий, а из внутреннего опыта усилий сочувствовать "миру державному", вчувствоваться в его строй. Он прощается с ним по-своему, перебирая старые мотивы, приводя их в порядок, составляя для них средствами поэзии некий каталог.1/
В белом раю лежит богатырь: Пахарь войны, пожилой мужик. В серых глазах мировая ширь: Великорусский державный лик.
Только святые умеют так В благоуханном гробу лежать: Выпростав руки, блаженства в знак, Славу свою и покой вкушать.
Разве Россия не белый рай И не веселые наши сны? Радуйся, ратник, не умирай: Внуки и правнуки спасены!
Здесь каждое слово выбрано по противоположности к стихотворению "Посох". Там - "черные пашни", здесь - "веселые наши сны". Там чаадаевский образ России, здесь - славянофильский; и оба даны на уровне предельного обобщения. Говоря о прощании Мандельштама с императорской темой, необходимо сказать об отношении Мандельштама к Петербургу. Петербург и его архитектура всегда являлись для Мандельштама выражением властной, повелительной гармонии. 2/
1/ Мандельштам О.Э. Сочинения. В 2-х т. Т. 1. Вступительная статья С. Аверинцева. М., Худож. лит., 1990, с. 37. 2/ Там же, с 9 В мандельштамовской системе шифров обречённый Петербург, именно в своём качестве имперской столицы, эквивалентен той Иудее, о которой сказано, что она, распяв Христа, "окаменела" и связывается со святым богоотступническим и гибнущим Иерусалимом. Цвета, характеризующие безблагодатное иудейство - это черный и желтый. Так вот именно эти цвета характеризуют петербургский "мир державный" (цвета российского императорского штандарта).1/ Среди священников левитом молодым На страже утренней он долго оставался. Ночь иудейская сгущалася над ним, И храм разрушенный угрюмо созидался Он говорил: небес тревожна желтизна. Уж над Евфратом ночь, бегите, иереи! А старцы думали: не наша в том вина; Се черно-желтый цвет, се радость Иудеи. "Погибающий Петербург, конец петербургского периода русской истории, - комментирует это стихотворение Н.Я. Мандельштам, -вызывает в памяти гибель Иерусалима. Гибель обоих городов тождественна: современный город погибает за тот же грех, что и древний..." 1/ Уходящий "державный мир" вызывает у поэта сложное й[ переплетение чувств. Это и ужас, почти физический. Это и торжественность. Это и жалость. В одной из глав "Шума времени", посвященных поре гражданской войны, возникает сюрреалистический образ "больного орла, жалкого, слепого, с перебитыми лапами, - орла добровольческой армии", двуглавой птицы, копошащейся в углу жилища сердобольного полковника Цыбульского. 2/ Традиция русской литературы требовала ответа на политические события, но такого ответа; который выходил бы за пределы только политического, а потому был бы противоречивым с любой однолинейно-политической точки зрения. И впечатления 1917 года побудили поэта прямо-таки заговорить голосом Анри Шенье, лучшего поэта революционной Франции, поэта-гражданина, вдохновленного революцией и революцией умерщвленного. Согласно поэтической вере Мандельштама, очень глубоко чувствующего кровь, - жертва, просто потому, что она - жертва, достойна пафоса. То, что получилось у Мандельштама, дает понятие о подлинном Шенье больше, чем любой из переводов французского поэта. 3/
1/ Мандельштам О.Э. Сочинения. В 2-х т. Т.1. Вступительная статья С. Аверницева. М., Худож. лит., 1990, с. 38; 39. 2/ Мандельштам О.Э. Сб. Четвертая проза. Шум времени. М.,СП Интерпринт, 1991, с.73. 3/ Мандельштам О.Э. Сочинения. В 2-х т. Т. 1. Вступительная статья С. Аверинцева. М., Худож. лит., 1990, с.40. Среди гражданских бурь и яростных личин, Тончайшим гневом пламенея, Ты шел бестрепетно, свободный гражданин, Куда вела тебя Психея.
И если для других восторженный народ Венки свивает золотые – Благословить тебя в далекий ад сойдет Стопами легкими Россия.
Самым значительным из откликов Мандельштама на революцию 1917 года было стихотворение "Сумерки свободы". Его очень трудно подвести под рубрику "принятия" или "непринятия" революции в тривиальном смысле, но тема отчаяния звучит в нем очень громко:
Прославим, братья, сумерки свободы, Великий сумеречный год! В кипящие ночные воды Опущен грузный лес тенет. Восходишь ты в глухие годы, - О, солнце, судия, народ.
Прославим роковое бремя, Которое в слезах народный вождь берет. Прославим власти сумрачное бремя, Ее невыносимый гнет. В ком сердце есть - тот должен слышать, время, Как твой корабль ко дну идет.
Мы в легионы боевые Связали ласточек - и вот Не видно солнца; вся стихия Щебечет, движется, живет; Сквозь сети - сумерки густые – Не видно солнца, и земля плывет.
Ну что ж, попробуем: огромный, неуклюжий, Скрипучий поворот руля. Земля плывет. Мужайтесь, мужи. Как плугом, океан деля, Мы будем помнить и в литейской стуже, Что десяти небес нам стоила земля. |
Loading
|