Центральный Дом Знаний - Западное направление в политике Аденауэра

Информационный центр "Центральный Дом Знаний"

Заказать учебную работу! Жми!



ЖМИ: ТУТ ТЫСЯЧИ КУРСОВЫХ РАБОТ ДЛЯ ТЕБЯ

      cendomzn@yandex.ru  

Наш опрос

Я учусь (закончил(-а) в
Всего ответов: 2688

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0


Форма входа

Логин:
Пароль:

Западное направление в политике Аденауэра

Содержание

Введение…………………………………………………………….……3

  1. Проблема возвращения Саара…………………………………..……4-19

  2. Кто наживается на этом во Франции?...............................................20-24

Заключение………………………………………………………………25

Список литературы…………………………………...............................26

Введение

«Немец четырех эпох» - так называл Конрада Аденауэра российский историк В.Д Ежов. Об этом человеке написано много трудов: этот государственный и политический деятель и сегодня притягивает к себе внимание общественности. В Германии он «никогда» не выйдет из моды. Отношение к нему и восприятие его политики не было однозначным на протяжении ХХ века.

Как и у всякого политика, у Аденауэра были ошибки, просчеты, заблуждения. НЕ редко он был не справедлив по отношению к близким, к семье, окружению на службе, соратникам по партии, членам своего правительства. Его называли «рейнской лисой», но Аденауэру не были свойственны коварство и мстительность. Императивам его политики была нравственность, а не корыстные интересы. Он был, как отмечал английский историк П. Джонсон, «одним из наиболее талантливых государственных деятелей современности, и, бесспорно, добившегося наиболее полного успеха в новейшей германской истории».

1. Проблема возвращение Саара.

В преамбуле основного закона ФРГ, принятого 23 мая 1949 г., в перечислении федеральных земель Саар не значился. Иного и не могло быть. На тот момент Саар не принадлежал ФРГ, более того разворачивающие вокруг его события могли привести к иному решению Саарского вопроса. Его история в Западной Германии была представлена достаточно широко, прежде всего , в воспоминаниях канцлера К.Аденауэра.

Аденауэр хорошо знал историю «саарского вопроса», так как все события с начала 20 века проходили на его глазах. По Версальскому договору Франция получила право использовать уголь Саара в своих целях , но управление было передано на 15 лет Лиге Наций. Тем самым реализовывалось «право победителей» по отношению к проигравшей войну Германии .С приходом Гитлера к власти и политикой отказа от «версальских пут» , вопрос о Сааре был фактически предрешен , но его возвращение состоялось на основе принципа самоопределения. В 1935 г. Был проведен плебисцит, в ходе которого 90,7% жителей Саара высказались за единство с Германией и только 8,8% за сохранение прежнего статуса.

С этими результатами государства антигитлеровской коалиции не пожелали считаться, не только по тому, что они были организованы преступным нацистским режимом, но и потому, что в годы войны союзники разрабатывали планы расчленения Германии. Так под редакцией академика Е.С.Варги была составлена специальная записка о «вариантах расчленения Германии», о чем он 27 сентября 1943 г.уведомил М.М.Литвинова. В ней были указаны три варианта, по которым предполагалось расчленить Германию соответственно на три - четыре-семь государств, где Саарская область передавалась «буферному прирейнскому государству». Относительно Саара были и другие предложения Комиссии по вопросам мирных договоров и послевоенного устройства, созданной при НКИД СССР пол председательством Литвинова. Не исключалась возможность передачи области Франции, но «лишь в случае желательности расширения ее границ».(Б.В.Петелин;2006:61). Союзники также разрабатывали планы по раздроблению Германии. В наиболее известном «плане Моргентау», который был одобрен на второй Квебекской конференции 11-16 сентября 1944 г. Рузвельтом и Черчиллем, Германия фактически исчезла как современное государство, а немцев ожидала нелегкая судьба. В «плане Моргентау» Саарская область передавалась Франции.

С окончанием войны в Европе начался новый период в решении саарской проблемы, который проходил без участия немцев. Саарская область вошла во французскую зону оккупации. Франция не скрывала, что она намерена полностью интегрировать Саар. Политическая ситуация здесь, в отличие от других немецких земель , развивалась по особому сценарию. В 1946-47 гг.выделение Саара из французской оккупационной зоны позволило сформировать собственные органы власти. В январе 1946 г. была создана Христианская народная партия ( CVP ) во главе с Й.Хоффманом, который стяжал славу «стойкого саарского сепаратиста» .12 сентября 1946 на коммунальных выборах ХНП получила большинство в 52,4%, а Хоффман стал главой правительства.

Йоханнес Хоффман давно и тесно был связан с Сааром. Журналист по профессии , он в 1929 г.становится главным редактором «Саарбрюккер ландесцайтунг» , в 1935г. шеф-редактор «Нойен Саарпост». В 1935 г., после плебисцита о воссоединении с рейхом , Хоффман эмигрировал, был в Бразилии. Его возвращение в Саар произошло в 1945 г. Хоффман был сторонник существования Саара в форме «полуавтономного небольшого государства в рамках экономического и валютного союза с Францией», ибо возвращение Саара в Фатерланд представлялось ему повторением прошлой истории, оказавшейся столь трагичной для немцев.(М.С.Восленский;1961:105).

Весной 1947 г. на сессии СМИД в Москве ( 10 марта- 24 апреля 1947 г.) Франция потребовала присоединения Саара , а ее председатель Поль Бонкур настаивал на разделении Германии на мелкие государства , как это было во времена Вестфальского мира. CCCР был решительно против подобных планов , но Англия и США фактически не возражали. Окончательно вопрос мог разрешиться с подписанием мирного договора с Германией. Но французские власти , не очень заинтересованные в появлении единой Германии , взялись энергично проводить офранцуживание Саара. Был введен франк , утвержден флаг Саара , ограничивалось проникновение газет и прочей информации из Западной Германии. Содействовал этому и сепаратист Хоффман , который жестко ограничивал деятельность пронемецких политиков в Сааре. 15 декабря 1947 г. вступила в силу конституция Саара , одобренная 83% избирателей , по которой Саар становился независимым от Германии образованием.

Нельзя считать , что конституция , принятая в специфических условиях , окончательно определила статус Саара. В ней было немало противоречивых положений, которые позволяли конфликтующим сторонам извлекать собственную выгоду. Так в преамбуле было записано: «Народ Саара видит свое будущее на пути экономического аншлюса Саарланда с Французской республикой , валютным и таможенным союзом с ней , который включал бы политическую принадлежность земли Саар к германскому рейху».

Тем не менее, шансы Франции на присоединение Саара выросли. Однако правовых оснований для этого не было. В надежде получить эти «права» французские власти не оставляли попыток склонить на свою сторону Москву, обещая поддержку советским предложением о Руре и репарациях. Такой вариант, как видно из опубликованных документов, существовал. Но приходилось считаться с настроением немцев, которые надеялись, что Советский Союз «поможет Германии в благоприятном разрешении Саарской проблемы, что «Россия еще раз скажет свое слово»(из «записок Тюльпанова»).Накануне открытия пятой сессии СМИД в Лондоне(25 ноября-15декабря 1947г.) США фактически поддержало позицию Франции о передаче ей Саара. В целом работа сессии закончилась безрезультатно. Бывшие союзники, каждый по- своему, все дальше отходили от выполнения Потсдамских соглашений.

23 февраля-6 марта 1948г. в Лондоне прошел первый этап совещания западных государств с участием США (второй 20 апреля- 1 июня), имевшим важные последствия. На Францию было оказано давление и ей пришлось согласиться на присоединение своей зоны к «Бизонии»-создание «Тризонии». Но здесь же было принято решение об установлении международного контроля над Руром, что отвечало французским интересам. Саарская область передавалась под управление Франции. Под управление Бельгии перешли Мюнхен и часть Шлейдена, районы Бентхейм, Вендо, Боркум и устье реки Эме передавалось Нидерландам, еще часть территории по реке Мозель-Люксембургу. Политика раскола стала явной. За этим последовала сепаратная денежная реформа, Берлинский кризис и появление западногерманского государства. Первому канцлеру ФРГ Аденауэру достались сложные территориальные проблемы.(Б.П.Пелин;2006;65).

С появлением западногерманского государства в Бонне сразу заговорили о «германском вопросе», который объявлялся «открытым», т.е. «не решенным».Определялось направление этой «открытости»-восточное, что, как известно, имело под собой основания. Однако на западном направлении также оставались не решенные вопросы. М.С.Восленский, анализировавший раннюю политику ФРГ, разумеется, с классовой позиции, верно подметил: «Правящие круги ФРГ не скрывают того, что у них имеются территориальные притязания на Западе, - хотя, конечно, по тактическим соображениям эти притязания не афишируются в Бонне столь громогласно, как притязания на восточные земли». Одним из этих «притязаний» как раз и был «сарский вопрос

Немецкие исследователи, следуя за политиками, чаще всего увязывают германский вопрос с преодолением раскола на востоке. Р.Морсей, например, отделяет проблему Саарс от собственно германской политики. По его мнению, «решение саарской проблемы, что осложняла немецко-французские договоренности, стало для германской политики характерным сигналом ввиду ее явной стагнации».

Действительно, после провала сталинского «нотного наступления» 1952г., к чему имела отношение западногерманская сторона, в возможность объединения ФРГ и ГДР мало кто верил. Восточная Германия избрав социалистический путь развития, стала частью советского блока. Западной Европе, чтобы объединиться в свои военно-политические и экономические союзы, необходимо было нормализовать отношения между бывшими противниками во Второй мировой войне, в первую очередь, немцами и французами. Но, как отмечает Восленский, «между Францией и Федеративной Республикой стояла крупная проблема – будущее Саарской области. Убрать эту проблему значило освободить франко-германские отношения от территориальных претензий, столь сильно отягощавших оба государства».(М.С.Восленский;1961:125). Cаарский вопрос как бы выпадал из общегерманской проблемы.Но это на первый взгляд. Историк пишет, что народное восстание 17 июня 1953 г. в восточном Берлине отозвалось особенно сильным эхом в Сааре. Саарцы увидели, как надо выступать за самоопределение. Берлинские события здесь вряд ли могли повториться, но оставлять Саар «островом несвободы посреди свободного мира» было опасным как для Франции, так и для ФРГ. «Репрессивные методы» правительства Хоффмана в отношении прогерманской оппозиции, как отмечал Х.-П.Шварц, явились «откровенным анахронизмом для западноевропейских демократов середины 50-х гг. и побуждали к сопротивлению».

Принято считать, что Аденауэр в «саарском вопросе» был сдержан. Для него якобы налаживание отношений с Францией представлялось более важным, чем немедленное решение проблемы Саара. В политических кругах ФРГ создалось впечатление, что канцлер пожертвовал Сааром, опасаясь срыва планов по интеграции. Разумеется, политика Аденауэра здесь не была с «позиции силы», как на восточном направлении, но превращать Саар в разменную монету он не собирался. Канцлер прекрасно понимал, что без ФРГ военно-политическое и экономическое объединение Западной Европы невозможно, поэтому там, где требовалось, проявлял твердость и неуступчивость. Так в январе 1950 г. канцлер сделал резкое заявление, что при отделении Саара не может быть и речи о присоединении ФРГ к Европейскому союзу.(Э.Дзелени;1960:201).

Проблемы у Аденауэра возникали не в правительстве. До лета 1954 г. канцлер совмещал пост министра иностранных дел и во внешней политике опирался на близких к нему людей: Бланкенхорна, Хальштейна, секретаря Глобке. Проблемы возникали в своей партии, председателем которой был он. Опубликованные в 1990 г. протоколы заседаний федерального правления ХДС за 1953-1957 гг., позволяют судить, насколько острыми были дискуссии вокруг Саара.

Обратимся к заседанию от 26 апреля 1954 г. Аденауэр в своем выступлении о внутреннем и внешнеполитическом положении высказал опасение, что Саар может быть утрачен при той политике, что проводит сейчас Франция. Поэтому саарский вопрос не может быть закрыт. Канцлер повторил, высказывание ранее на заседании фракции ХДСХСС в бундестаге, три условия: население Саарской области должно иметь право свободно высказаться о решении саарского вопроса путем свободного голосования: не может быть европеизации Саара без европейского строительства; мы должны получить в Сааре те же самые экономические позиции, что имеет сейчас Франция. «Саарский вопрос является серьезным вопросом»- подчеркнул Аденауэр. Вместе с тем он призвал не драматизировать ситуацию, не превращать проблему Саара в «национальный вопрос», как это делают социал-демократы.

Разговор в Сааре продолжил Петер Альтмайер. Его выступление не было случайным. Альтмайер принадлежал к так называемым «политикам первого часа»: был среди основателей ХДС в Рейн-Пфальце, что находилась после войны во французской оккупационной зоне. С 1947 по 1969 гг. возглавлял земельное правительство. Его несомненной заслугой было то, что он сохранил существование Рейнланд-Пфальца, образованной 30 августа 1946г. из частей Пруссии, Гессена и Баварии. Социал-демократы в свое время требовали ее ликвидации. Как глава правительства, Альтмайер предотвратил демонтаж промышленных предприятий, запланированный французскими оккупационными властями. В 1969 г. его сменил Гельмут Коль, которому пришлось вести нелегкую борьбу со «стариками» из земельной организации ХДС ( Альтмайер был старше Коля на 31 год).

В саарском вопросе Альтмайер был противником «европеизации Саара» и выступал как оппонент Аденауэра. Он отметил важность того, что, наконец, саарский вопрос ставится на обсуждение партийным руководством. И далее: этот вопрос очень эмоциональный, очень чувствительный для саарцев и всех немцев, но нельзя допустить, чтобы верх взяли националистические чувства. Альтмайер был убежден в необходимости примирения с Францией. Это отвечало экономическим интересам Рейнланд-Пфальца, наладившей сотрудничество с Бургундией. Но «отдавать» Саар Франции ни в коей мере нельзя. По мнению Альтмайера, прежде всего следует определиться с территорией Саарской области, так как после войны к ней были присоединены около сотни левобережных прирейнских общин, которые ранее никогда Саару не принадлежали.

Альтмайер подверг резкой критике план голландского социал-демократа, вице-президента консультативного комитета Совета Европы М.Гюйса ван Натерса « Вопрос о будущем устройстве Саара», предложенный им в сентябре 1953 г., и взятый за основу французским министром иностранных дел Ж.Бидо ( он занимал этот пост в 1953-1954 гг.). Именно в нем и предлагался «европейский статус» для Саара. Альтмайер буквально потребовал от канцлера (Аденауэру пришлось вставлять реплики по ходу выступления Альтмейера) определиться с содержанием политики в «саарском вопросе», иначе партия может проиграть грядущие выборы в ландтаги. Это уже используют социал-демократы: «Кто голосует за ХДС, тот предает Саар. Кто предает Саар, тот уступает Одер и Нейсе. Отказ от Саара или Одера-Нейсе есть сепаратизм и увековечение раскола Германии. Скажем на выборах «Нет ХДС».

После Альтмайера выступил Г. фон Брентано, будущий министр иностранных дел ФРГ. Он попытался сгладить наиболее острые фразы Альтмайера, сказав, что тот исходит из ситуации в Рейнланд-Пфальце, надо смотреть шире, учитывать необходимость строительства единой Европы, не забывая при этом, конечно, о немецком населении в Сааре. «Там нет французов»- заявил Брентано, надо использовать принадлежность саарцев к немецкому народу и немецкой культуре. Европеизация Саара, по мнению Брентано, должна рассматриваться лишь как поддержка нынешнего. Только свободное волеизъявление саарцев и свободные парламентские выборы могут окончательно определить судьбу этой территории.

Аденауэру пришлось взять слово после Брентано. Он призвал смотреть на вещи реально. Немцы, безусловно, имеют право на Саар, но реализовать это право немедленно, они не могут. Да мы видим, сказал канцлер, что в Сааре и на Востоке люди находятся под чужим господством. Но нельзя ставить на одну доску положение в Сааре и на Востоке. В Сааре банки только французские, страховые кассы только французские, все французское, поэтому люди там экономически зависят от Франции – так что следующее поколение уже будет чувствовать себя французами, заключил Аденауэр. Главным для председателя ХДС было удержать партию от скатывания к национализму. Национальное государство- это анахронизм, у него нет будущего, убеждал он. Поэтому, говорил Аденауэр, мы должны поддержать «европеизацию» Саара, так как она принесет политическую свободу его населению.

Обратимся к протоколу №5 от 11 октября 1954г. К этому времени произошли важные перемены. Летом во Франции сменилось правительство. Его главой стал Пьер Мендес-Франс. Выходец из богатой еврейской семьи, занимал пост министра в правительстве Народного фронта, участник французского Сопротивления. Не удивительно, что ни Аденауэр, ни его окружение не имели ранее с ним никаких контактов. Перспективы заключения договора о создании Европейского оборонительного сообщения, чего добивался канцлер, становились призрачными. 19 августа 1954 г. в Брюсселе, где открылась конференция по ЕОС, состоялась беседа французского премьера и канцлера. Мендес-Франс не стал вводить Аденауэра в заблуждение и прямо сказал, что ратификация договора в Национальном собрании будет провалена. Так это и случилась. 30 августа большинство депутатов Национального собрания потребовало снять с повестки дня вопрос о ратификации договора о ЕОС. Результаты голосования можно рассматривать и как поражение Мендес-Франса, который, в какой-то степени, становился «должником» перед Аденауэром.

Вернемся к заседанию федерального правления ХДС. Оно началось с традиционного доклада Аденауэра о политическом положении. Несмотря на остроту ситуации в Сааре, он ни словом не обмолвился об этом. Но от вопросов уйти не удалось. Франц-Йозеф Вюрмелинг, федеральный министр по вопросом семьи и молодежи, являвшийся членом правления ХДС в Рейнланд-Пфальце, поинтересовался: почему канцлер сейчас и накануне в правительственном заявлении в бундестаге умолчал о Сааре. Аденауэр объяснил это тем, что возможно 19 октября он будет обсуждать вопрос в Париже и поэтому не желал бы накалять страсти. Для него выход из ситуации ясен: население Саара должно само определить свой статус.

Желание обсудить еще раз саарский вопрос было велико, но пикирование с Аденауэром перед важной встречей в Париже могло ослабить его позиции. Поэтому критиковали социал-демократов за их политику, конкретно Олленхауэра за его заявление по саарскому вопросу, западногерманских коммунистов, режим Ульбрихта в ГДР, Советский Союз, который не дает немцам воссоединиться в мире и свободе. Заседание завершилось поздравлением федерального министра Любке, которому исполнилось 60 лет.

Среди договоров, принятых 19-23 октября 1954 г. в Париже, « в общем пакете» находилось соглашение по Саару. Таким было требование Мендес-Франса. Аденауэру пришлось нелегко. Он даже вызвал в Париж лидеров фракций в бундестаге, устроил завтрак для оппозиционеров Олленхауэра и Шмидта. Делалось это для того, чтобы в какой-то мере разделить ответственность за принимаемое решение. Социал-демократов, правда, убедить не удалось, но председатели фракций ХДС\ХСС Брентано и СвДП Делер обещали поддержку канцлеру при обсуждении соглашения по Саару в бундестаге. 23 октября поздно вечером при настойчивом содействии премьер-министра Великобритании Идена Аденауэр и Мендес-Франс подписали Саарский статус в целях восстановления полных демократических свобод в Саарланде.

Статья 1 так описывала намерения сторон: «Целью принятого решения является придание Саару в рамках западноевропейского союза европейского статута. После того, как этот статут путем плебисцита будет принят, до заключения мирного договора этот вопрос больше не будет ставиться». Статут был призван обеспечить: гарантию политической автономии; осуществление внешней и оборонной политики под контролем европейского комиссара, которым не мог быть немцем, французом, а так саарцем ; отмену запрета на деятельность политических партий; обязанность партий действовать в рамках статута; принципиальное сохранение франко-саарского экономического союза; постоянное расширение экономических связей между Сааром и Федеративной республикой; окончательный выбор Саара решится на референдуме о мирном договоре для всей Германии.

Аденауэру удалось добиться от Мендес-Франса согласия на то, что статут будет поставлен на голосование в Сааре. Премьер учел согласие Аденауэра принять французское требование об окончательном немецком отказе от Саара в случае поддержки статута на плебисците. Но его отклонение должно было означать желание саарцев остаться в составе Германии. Как отмечает Краузе, на момент подписания договора обе стороны исходили из того, что большинство населения Саара высказывалось в пользу статута. Так что Аденауэр, несомненно, рисковал, тем более что в тексте статута не предусматривалось возможность отклонения подписанного соглашения. Правда, у немцев оставался еще шанс, чисто гипотетический, изменить статус Саара, если дело дойдет до референдума о мирном договоре для объединенной Германии. До этого, как известно, дело не дошло.

В Федеративной республики достигнутый саарский компромисс был принят двойственно. Одни видели в подписанном соглашении долгожданную возможность убрать Саар как «надоевшую зубную боль», другие критиковали его за «отказ от Саара».

Вопрошала: «Почему новая эра в истории Европы и свободного мира должна начинаться с того, что без нашего согласия изымает часть из нашего народного тела, и немцы отныне и на западе должны остаться под чужим господством». Общественность недоумевала, почему в Парижских соглашениях, которые означали окончание оккупационного периода для ФРГ и ее вступление в сообщество свободных народов (Парижские договоры открыли дорогу к перевооружению и вступлению ФРГ в НАТО), остался не решенным саарский вопрос.

На все эти вопросы необходимо было отвечать политикам. В ХДС пока не видели, каким способом можно вернуть Саар. Текст статута не давал внятного ответа: будет ли разрешено пронемецким партиям в Сааре выступать под лозунгам «Мы желаем возвращения в Германию». В бундестаге разгорелись ожесточенные споры. Морсей так описывал сложившуюся ситуацию: внутри ХДС возникла оппозиция курсу Аденауэра, а СвДП все больше дистанцировалась от партнера по коалиции. Что касается СДПГ, то большая часть не желала «принести Саар на алтарь европейской идеи». То, что социал-демократы будут против, было ясно с самого начала. Но заблокировать в одиночку Парижские соглашения они не могли. Попытка депутатов от СвДП устроить в бундестаге обструкцию, вызвала гневную отповедь со стороны Аденауэра. Зреющий разрыв с трудом удалось предотвратить.

«Саарский вопрос» был включен в повестку заседания федерального правления ХДС 5 февраля 1955 г. сразу после доклада канцлера о Парижских соглашениях. Заседание началось в 10 часов и завершилось в 18.40. На нем присутствовало 32 партийных руководителя. Аденауэр в своем кратком выступлении ничего существенного не сказал. Однако он призвал своих коллег высказаться, так как в бундестаге, партиях и обществе продолжаются дискуссии. Причем канцлер персонально назвал Альтмайера, Циммера (Алоис Циммер, выходец из Саара, был министром в правительстве Рейнланда-Пфальца) и Хальштейна, проигнорировав как бы других членов правления.

Первым выступил заместитель председателя ХДС, федеральный министр по общегерманским вопросам Якоб Кайзер. Он посетовал, что к обсуждению такого важного вопроса приглашен лишь узкий круг представителей Рейнланд-Пфальца, тогда как саарский вопрос касается всех членов фракции. Кайзер сказал, что есть опасения, что французские политики в союзе с Хоффманом уже чувствуют себя победителями. При этом он сослался на заявление Шнайдера. Кайзер просил канцлера внести ясность, как и чем можно поддержать саарцев в их желании вернуться в Германию. В Сааре ничего не знают о намерениях правительства. Он решительно напомнил Аденауэру, что тот не только канцлер, но и председатель ХДС, а значит необходимо помочь христианским демократам в Сааре.

Аденауэру пришлось отвечать на нападки Кайзера. Его новое выступление имело более пространный характер. Канцлер сказал, что готов к дискуссии, но они с Мендес-Франсом условились, обсуждать эту проблему только в узком кругу, то есть избегать чрезмерной политизации. «Саарский вопрос», продолжал Аденауэр, есть лишь одно из направлений внешней политики, а в ней необходимо избегать романтизации, смотреть на происходящее реалистично. Он твердо убежден, что статут открывает саарцам путь к свободе и сейчас никто не скажет, как они проголосуют осенью. На настоящий момент, напомнил Аденауэр, нет решения об аннексии Саара. Ни одна из четырех держав не приняла такого решения. Границы Германии будут определены с подписанием мирного договора, значит население в Сааре будет иметь еще одну возможность вернуться в Германию.

Дискуссия получилась острой, эмоциональной. Выступили Брентано, Альтмаейер, Циммер, Кизингер, Хельвиг, вновь брал слово Кайзер. Аденауэра, конечно никто не обвинял в «распродаже немецких земель», как это делали социал-демократы, но развеять сомнения в том, что выбран правильный курс, канцлеру не удалось. Но руководство ХДС понимало, что изменить что-либо уже нельзя. 27 февраля 1955 г. Саарский статут был поддержан большинством голосов в бундестаге (264- «за», 201-«против»). Одним из решающих аргументов, отмечает Краузе, был страх: в случае не ратификации статута Франция могла бы отказать в согласии на вступление Федеральной республики в НАТО. Добавим, что ратификация Парижских договоров принесла ФРГ долгожданный суверенитет. Этот успех невозможно отделить от внешне политики Аденауэра.

продолжение 

Loading

Календарь

«  Март 2024  »
ПнВтСрЧтПтСбВс
    123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031

Архив записей

Друзья сайта

  • Заказать курсовую работу!
  • Выполнение любых чертежей
  • Новый фриланс 24