"Влюбленность указывает человеку, каким он должен быть". А.П.Чехов. (По произведениям русской л
"Влюбленность указывает человеку, каким он должен быть". А.П.Чехов. (По произведениям русской литературы. - А.А.Ахматова. Любовная лирика)
Стихи Анны Ахматовой,
посвященные любви, стали самыми популярным
в ее творчестве. Едва ли не сразу после
появления первой книги, а потом "Четок"
и "Белой стаи" в особенности, стали
говорить о "загадке Ахматовой". Сам^
талант был очевидным, но непривычна, а
значит, и неясна была его суть. Как
объяснить, например, пленительное
сочетание женственности и хрупкости с
той твердостью и отчетливостью рисунка,
что свидетельствуют о властности и
незаурядной, почти жесткой воле? Сначала
хотели эту волю не замечать, она достаточно
противоречила "эталону женственности".
Вызывало недоуменное восхищение и
странное немногословие ее любовной
лирики, в которой страсть походила на
тишину предгрозья и выражала себя обычно
лишь двумя-тремя словами, похожими на
зарницы, вспыхивающие за грозно
потемневшим горизонтом. Но
если страдание любящей души так неимоверно
— до молчания, до потери речи — замкнуто
и обуглено, то почему так огромен, так
прекрасен и пленительно достоверен
весь окружающий мир? Дело, очевидно, в
том, что, как у любого крупного поэта,
ее любовный роман был шире и многозначнее
своих конкретных ситуаций. В сложной
музыке ахматовской лирики, в ее едва
мерцающей глубине, в ее убегающей от
глаз мгле, в подпочве, в подсознании
постоянно жила и давала о себе знать
особая, пугающая дисгармония, смущавшая
саму А.Ахматову. Она писала впоследствии
в "Поэме без героя", что постоянно
слышала непонятный гул, как бы некое
подземное клокотание, сдвиги и трение
тех первоначальных твердых пород, на
которых извечно и надежно зиждилась
жизнь, но которые стали терять устойчивость
и равновесие. Самым
первым предвестием такого тревожного
ощущения было стихотворение "Первое
возвращение" с его образами смертельного
сна, савана и погребального звона, с
общим ощущением резкой и бесповоротной
перемены, происшедшей в самом воздухе
времени. В любовный роман А.Ахматовой
входила эпоха — она по-своему озвучивала
и переиначивала стихи, вносила в них
ноту тревоги и печали, имевших более
широкое значение, чем собственная
судьба. Именно по этой
причине любовная лирика А.Ахматовой
стечением времени, в предреволюционные,
а затем и в первые послереволюционные
годы, завоевывала все новые и новые
читательские круги и поколения и, не
переставая быть объектом восхищенного
внимания тонких ценителей, явно выходила
из, казалось бы, предназначенного ей
узкого круга читателей Эта "хрупкая"
и "камерная", как ее обычно называли,
лирика женской любви начала вскоре, и,
ко всеобщему удивлению, не менее
пленительно, звучать также и для первых
советских читателей — комиссаров
гражданской войны и работниц в красных
косынках. На первых порах столь странное
обстоятельство вызывало немалое смущение
— прежде всего среди пролетарских
читателей. Надо
сказать, что советская поэзия первых
лет Октября и гражданской войны, занятая
грандиозными задачами ниспровержения
старого мира, любившая образы и мотивы,
как правило, вселенского, космического
масштаба, предпочитавшая говорить не
столько о человеке, сколько о человечестве
или, во всяком случае, о массе, была
первоначально недостаточно внимательной
к микромиру интимных чувств, относя их
к разряду социально небезопасных
буржуазных предрассудков. Из всех
возможных музыкальных инструментов
она в те годы отдавала предпочтение
ударным. На этом грохочущем фоне, не
признававшем полутонов и оттенков, в
соседстве с громоподобными маршами и
"железными"стихами первых
пролетарских поэтов, любовная лирика
Анны Ахматовой, сыгранная на приглушенных
скрипках, должна была бы по всем законам
логики затеряться и бесследно исчезнуть.
. Но этого не произошло.
Молодые читатели новой, пролетарской,
встававшей на социалистический путь
Советской России, работницы и рабфаковцы,
красноармейки и красноармейцы — все
эти люди, такие далекие и враждебные
самому миру, оплаканному в ахматовских
стихах, тем не менее заметили и прочли
маленькие, белые, изящно изданные томики
ее стихов, продолжавшие невозмутимо
выходить все эти огненные годы. А.Ахматова
действительно самая характерная героиня
своего времени, явленная в бесконечном
разнообразии женских судеб: любовницы
и жены, вдовы и матери, изменявшей и
оставляемой. А Ахматова воплотила в
искусстве сложную историю женского
характера переломной эпохи, его истоков,
ломки, нового становления. Герой
ахматовской лирики сложен и многолик.
Он — любовник, брат, друг, представший
в бесконечном разнообразии ситуаций:
коварный и великодушный, убивающий и
воскрешающий, первый и последний. Но
всегда, при всем многообразии жизненных
коллизий и житейских казусов, при всей
необычности, даже экзотичности характеров,
героиня или героини Ахматовой несут
нечто главное, исконно женское, и к
нему-то пробивается стих в рассказе о
какой-нибудь канатной плясунье, например,
идя сквозь привычные определения и
заученные положения ("Меня покинул
в новолунье // Мой друг любимый. Ну так
что ж!") к тому, что "сердце знает,
сердце знает": глубокую тоску
оставленной женщины. Вот эта способность
выйти к тому, что "сердце знает", —
главное в стихах А.Ахматовой. "Я вижу
все, // Я все понимаю". Но это "все"
освещено в ее поэзии одним источником
света. Есть центр, который как бы сводит
к себе весь остальной мир ее поэзии,
оказывается ее основным нервом, ее идеей
и принципом. Эта любовь. Стихия женской
души неизбежно должна была начать с
такого заявления себя в любви. Именно
здесь рождались подлинно поэтические
открытия, такой взгляд на мир, что
позволяет говорить о поэзии Ахматовой
как о новом явлении в развитии русской
лирики двадцатого века. В ее поэзии есть
и "божество", и "вдохновенье".
Сохраняя высокое значение идеи любви,
связанное с символизмом, Ахматова
возвращает ей живой и реальный, отнюдь
не отвлеченный характер. Душа оживает
"не для страсти, не для забавы, а для
великой земной любви". "Великая
земная любовь" — вот движущее начало
всей лирики Анны Ахматовой. Именно она
заставила по-иному — уже не символистски
и не акмеистски, а, если воспользоваться
привычным определением, реалистически
— увидеть мир.
То пятое
время года, Только
его славословь. Дыши
последней свободой, Оттого,
что это — любовь.
В
этом стихотворении А.Ахматова назвала
любовь "пятым временем года". Из
этого-то необычного, пятого, времени
увидены ею остальные четыре, обычные.
В состоянии любви мир видится заново.
Обострены и напряжены все чувства. И
открывается необычность обычного.
Человек начинает воспринимать мир с
удесятеренной силой, действительно
достигая в ощущении жизни вершин. Мир
открывается в дополнительной реальности:
"Ведь звезды были крупнее, ведь пахли
иначе травы". Поэтому стих Анны
Ахматовой так предметен: он возвращает
вещам первозданный смысл, он останавливает
внимание на том, мимо чего мы в обычном
состоянии способны пройти равнодушно,
не оценить, не почувствовать. "Над
засохшей повиликою мягко плавает пчела"
— это увидено впервые. Только
женщина с ее умением не просто чувствовать,
но и предчувствовать, не просто мыслить,
но и ощущать, не просто страдать самой,
но и воплотить в собственных муках и
переживаниях страдание миллионов могла
создать такую ни на что не похожую
любовную лирику. И в этом — великая
загадка творчества Анны Ахматовой.