«Раздается мерный шаг...» (По поэме А. Блока «Двенадцать»)
«Раздается мерный шаг...» (По поэме А. Блока «Двенадцать»)
И вечный бой. Покой нам
только снится Сквозь
кровь и пыль... Летит,
летит степная кобылица И
мнет ковыль... А. А.
Блок
Тему сочинения я
выбираю вполне осознанно, потому что
считаю ее очень актуальной, интересной,
хотя и небезопасной. Писать о революции
в наши дни трудно, потому что в оценке
этого явления человеческой истории
сейчас наблюдается полная неопределенность.
С одной стороны, революцию объявляют
аморальной, причем такая оценка дается
лишь революции 1917 года в России, а,
например, революция конца ХVIII века во
Франции по-прежнему считается "Великой”.
С другой стороны, многие убеждены, что
революция была благом для России, она
спасла страну от гибели и принесла
счастье простому народу. Чтобы
принять чью-то точку зрения и высказать
свое мнение, нужно, мне кажется, обратиться
к свидетельствам той эпохи, к дням,
"которые потрясли мир”. Важное место
среди таких свидетельств принадлежит
произведениям, созданным поэтами,
писателями, художниками, композиторами,
то есть людьми, которые тоньше, чем
другие, чувствуют дух и атмосферу своего
времени. А первым русским поэтом,
откликнувшимся на "мировой пожар”,
был Александр Александрович Блок, автор
знаменитой поэмы "Двенадцать”. Эту
поэму надо читать много раз, чтобы понять
ее смысл, угадать позицию автора, а через
нее — и смысл революции. Но читать одну
поэму — это значит оторвать ее от всего
творчества А. Блока, изолировать ее от
того мучительного пути к родине, России,
по которому прошел поэт, чтобы в конце
его, поставив точку в поэме "Двенадцать”,
записать в дневнике: "Сегодня я —
гений”. Весь жизненный
и поэтический опыт подготовил Блока к
тому, чтобы откликнуться на революцию
практически мгновенно, вослед происшедшему.
Поэтому поэма "Двенадцать” воспринимается
не как хронология события, не как
хвалебная ода взявшим власть большевикам,
а как отклик сердца и души поэта на то,
что он называл "музыкой революции”. Для
Блока революция — это прежде всего
стихийный взрыв народного возмущения,
"возмездие” тем, кто держал народ в
нищете и темноте. Этот взрыв символически
обозначен в самом начале поэмы:
Ветер,
ветер — На всем божьем
свете!
Перечислив
представителей мира сытых и бездушных:
буржуя, витию, попа, — Блок в девятой
главе дает обобщенно-символический
образ тех, кто виновен в страданиях
народа:
Стоит буржуй,
как пес голодный,
Стоит безмолвный, как вопрос.
И старый мир, как пес безродный, Стоит
за ним, поджавши хвост.
Сравнение
старого мира с безродным псом не оставляет
сомнения в том, что этот мир глубоко
антипатичен поэту, что Блок искренне
убежден в необходимости и исторической
целесообразности его уничтожения, как
в этом были убеждены, между прочим, не
только большевики, но и многие честные
патриоты России, отнюдь не сторонники
пролетарской диктатуры, задолго до
событий октября 1917 года. Но
ведь Блок совсем не в восторге и от тех,
кто "на горе всем буржуям” раздувает
пожар революции:
В
зубах — цигарка, примят картуз, На
спину б надо бубновый туз!
Это
далеко не "твердокаменные большевики”,
"пламенные революционеры”, как потом
называли тех, кто штурмовал Зимний
дворец, а деклассированные элементы,
люмпены, по которым, говоря образно,
"плачет тюрьма”. И ведут они себя
соответственно: восприняв свободу как
вседозволенность, Ванька, один из
двенадцати, в порыве ревности убивает
Катьку. По мнению поэта, вершители
революции и не могли быть другими, потому
что такими их сделал "старый мир”. Это
те "кровь и пыль”, сквозь которые народ
идет к справедливой жизни. Величайшая
заслуга Блока, по-моему, состоит, однако,
не в том, какими он нарисовал революционеров,
а в том, что он уловил и передал в поэме
диалектику истории: любое значительное
событие, в том числе и революция,
сплачивает и дисциплинирует участников,
направляет их силы и волю на достижение
важной цели, а также изменяет, преображает
каждого из тех, кто участвует в исторической
драме. Так было и во время Отечественной
войны 1812 года, когда бок о бок сражались
барин и холоп, освобождая Россию от
нашествия Наполеона, так было и во время
революции 1917 года. Товарищи не только
требуют от Ваньки: "Над собой держи
контроль!”, но грозно напоминают
ему:
Не такое нынче
время, Чтобы нянчиться
с тобой!
Бывшие люмпены
почувствовали ответственность за.
совершенное и готовы взять ее на свои
плечи, отвечать за судьбу России. В
последней главе поэмы двенадцать,
которых автор теперь называет "рабочий
народ”, "вдаль идут державным шагом”.
А. Блок нашел удивительно точный эпитет:
"державными” могут быть действия тех,
кто сознательно и осмысленно продолжает
начатое, в ком месть сменяется идеей
созидания. В этом мне видится пророчество
поэта, не услышанное новой властью,
которая, пренебрегая созиданием, в
течение многих лет все силы направляла
на возмездие старому миру, не замечая
порой, как под топор возмездия попадали
и те, ради блага которых совершалась
революция. Мне кажется, что такой же
пророческий смысл имеет в поэме и образ
Иисуса Христа, который, оставаясь
невидимым, возглавляет отряд
красногвардейцев в финале поэмы. Этот
образ, появившийся в поэме неожиданно
и для самого Блока, напоминает о
милосердии, о том, что революция не может
и не должна стать кровожадным монстром,
пожирающим своих детей. Не случайно
ведь в статье "Интеллигенция и революция”
поэт призывал всем сердцем слушать
музыку революции. А "сердце” и "музыка”
несовместимы с насилием и страданием,
а тем более с кровью невинных. Иисус
Христос и призван был напомнить об этом
тем, кто решился на переделку
мира. Александр
Александрович Блок написал честную и
чистую от сиюминутных пристрастий поэму
о революции. Мне кажется, что такой и
была наша революция в самом начале. И
не вина Блока в том, что она изменилась
впоследствии, как нет в том вины и самой
революции, потому что ее характер
изменили люди, не умевшие или не желавшие
слушать сердцем свой народ. История уже
дала оценку этим людям, а суть революции
помогла мне понять гениальная поэма
Александра Александровича Блока
"Двенадцать”.