Имя твое — птица в
руке, Имя твое —
льдинка на языке, Одно,
единственное движение губ, Имя
твое — пять букв... М.
Цветаева
Александр
Блок жил и творил на рубеже двух миров:
в эпоху подготовки и осуществления
тяжелейшего в истории России социального
перелома — Октябрьской революции. Он
оказался последним великим поэтом
старой, дооктябрьской России, завершившим
своим творчеством поэтические искания
всего XIX века, и вместе с тем его именем
открывается первая, заглавная страница
истории русской советской поэзии. Полного
расцвета его творчество достигло во
время реакции, нового подъема
освободительной борьбы и первой мировой
войны. А последние, всемирно известные
произведения Блока, величественно
увенчавшие его творчество, — "Двенадцать"
и "Скифы" — были созданы уже после
Октября, в самом начале советской
эпохи. За двадцать
лет, что отделяют первые серьезные стихи
Блока от "Двенадцати" и "Скифов",
содержание его поэзии и сама его
творческая манера претерпели глубокие
изменения. Отрешенный от реальной жизни
ли рик, казалось бы, целиком погруженный
в свои душевные переживания, каким Блок
начал свой литературный путь, вырос в
истинно национального поэта, творчество
которого овеяно историческими,
социальными, житейскими бурями его
грозного, переломного, революционного
времени. Если сравнить юношескую лирику
Блока с его зрелыми стихами, на первый
взгляд может показаться даже, что перед
нами два разных поэта. Вот, к примеру,
характерные для юного Блока стихи,
говорящие об интимных переживаниях
уединенной души и похожие на торжественные
молитвы с затемненным смыслом:
Я
их хранил в приделе Иоанна,
Недвижный страж — хранил огонь
лампад. И вот — Она,
и к Ней — моя Осанна
— Венец трудов — превыше всех
наград...
А вот как
глубоко и вместе просто и отчетливо
писал он несколько лет спустя, размышляя
о судьбах матери-родины:
Идут
века, шумит война,
Встает мятеж, горят деревни, А
ты все та ж, моя страна, В
красе заплаканной и древней — Доколе
матери тужить? Доколе
коршуну кружить?
Разительные
перемены, происшедшие в творчестве
Блока, были продиктованы самой жизнью,
самим ходом исторической действительности,
определившей направление жизненного
и литературного пути поэта. Путь этот
был сложным и трудным, исполненным
резких противоречий, но в конечном счете
прямым и неуклонным. Сам Блок очень
верно и точно сказал, что это был "путь
среди революции". Лично
далекий от жизни и борьбы рабочего
класса, Александр Блок, подобно особо
чувствительному сейсмографу, чутко
улавливал приближение "невиданных
мятежей" и "неслыханных перемен".
На богатом и гибком, музыкальном и
многосмысленном языке своей поэзии он
гениально передал неотступно владевшее
им чувство душевной тревоги. В этом
чувстве воедино слились и острое ощущение
непрочности и обреченности старого
мира, и трепетное ожидание какого-то
всеобщего и окончательного
всемирно-исторического переворота —
"мирового пожара", в огне которого
должна родиться совершенно новая,
справедливая и свободная
жизнь. Непроглядный
мрак и могильный холод "страшного
мира" (так называется один из основных
и важнейших разделов лирики Блока) и
"огненные дали" будущего, горькое
отчаяние и светлая надежда, смертная
тоска и бурные страсти, грубая
действительность и крылатая мечта,
душевные страдания измученного человека
и ослепительное счастье, которое обретает
он в "вихре музыки и света", трагедия
России, закабаленной и униженной царями,
барами и чиновниками, и неизбывная
жизнетворческая сила народа — таковы
резкие контрасты и противоречия,
запечатленные в поэзии Блока.