О, я хочу безумно
жить: Все сущее —
увековечить, Безличное
— очеловечить, Несбывшееся
— воплотить! А.
Блок
Творчество
Александра Блока — великого поэта
начала XX века — одно из самых примечательных
явлений русской поэзии. По силе дарования,
страстности отстаивания своих воззрений
и позиций, по глубине проникновения в
жизнь, стремлению ответить на самые
большие и насущные вопросы современности,
по значительности новаторских открытий,
ставших неоценимым достоянием русской
поэзии, Блок является одним из тех
деятелей нашего искусства, которые
составляют его гордость и славу. Что
же привлекает меня в поэзии Блока? Прежде
всего то, что все явления окружающего
мира и все события истории, все предания
веков, народное горе, мечты о будущем —
все, что становилось темой переживаний
и пищей раздумий, Блок переводил на язык
лирики и прежде всего воспринимал как
лирику. Даже сама Россия была для него
"лирической величиной”, и эта "величина”
была столь огромной, что далеко не сразу
вместилась в рамки его творчества. Крайне
существенно и то, что большая патриотическая
тема, тема Родины и ее судеб, входит в
лирику Блока одновременно с темой
революции, захватывающей поэта до самых
потаенных глубин его души и породившей
строй совершенно новых чувств, переживаний,
стремлений, возникавших словно при
грозовых разрядах, в их ослепительном
свете, — и тема Родины становится в
творчестве Блока основной и главнейшей.
Одно из самых 'примечательных его
стихотворений, написанных в дни революции
1905 года и вдохновленных ею, — "Осенняя
воля”. В этом стихотворении, за которым
последует и огромный по своему внутреннему
значению и художественному совершенству
цикл "Родина”, глубоко сказались те
переживания и раздумья поэта, которые
придали его лирике новые и необычайно
важные черты. Вся та
же, прежняя, а вместе с тем и совершенно
иная красота родной земли открылась
поэту в самой неприметной для "иноплеменного
взора” равнине, не поражающей ни яркими
цветами, ни пестрыми красками, спокойной
и однообразной, но неодолимо привлекательной
в глазах русского человека, как это
остро почувствовал и передал поэт в
своем стихотворении:
Выхожу
я в путь, открытый взорам, Ветер
гнет упругие кусты, Битый
камень лег по косогорам, Желтой
глины скудные пласты. Разгулялась
осень в мокрых долах, Обнажила
кладбища земли, Но
густых рябин в проезжих селах Красный
цвет зареет издали...
Казалось
бы, все однообразно, привычно, издавна
знакомо в этих "мокрых долах”, но в них
поэт увидел нечто новое, неожиданное и
словно перекликнувшееся с тем мятежным,
молодым, задорным, что он почувствовал
в себе самом; в строгости и даже скудности
открывшегося перед ним простора он
узнал свое, родное, близкое, хватающее
за сердце — и не смог не откликнуться
на алеющий перед ним красный цвет рябины,
зовущей куда-то и радующей новыми
обещаниями, которых дотоле не слышал
поэт. Вот почему он испытывает такой
небывалый подъем внутренних сил,
по-новому возникла перед ним прелесть
и красота полей и косогоров родной
земли:
Вот оно, мое
веселье, пляшет И
звенит, звенит, в кустах пропав! И
вдали, вдали призывно машет Твой
узорный, твой цветной рукав.
Перед
ним возникают настоящие леса, поля,
косогоры, его манит пропадающий вдали
путь. Именно об этом с какой-то вдохновенной
радостью, светлою грустью и необычайной
широтой, словно вмещающей весь родной
простор, говорит поэт в своей "Осенней
воле”:
Запою ли про
свою удачу, Как я
молодость сгубил в хмелю... Над
печалью нив моих заплачу, Твой
простор навеки полюблю...
Чувством,
опаляющим сердце поэта и его творчество,
неизменно примешивающимся к каждой
мысли, к каждому переживанию, становится,
помимо любви к Родине, и любовь к матери.
Матери, в подвиге сына которой видится
сияние самого солнца, и пусть этот подвиг
стоит сыну всей жизни — сердце матери
переполняет "золотая радость”, ибо
сыновний свет победил окружающую мглу,
царит над ней:
Сын не
забыл родную мать: Сын
воротился умирать.
Его
лирика стала сильнее его самого. Это
яснее всего выражено в его стихах о
любви. Сколько бы он ни твердил, что
женщины, которых мы любим, картонные,
он вопреки своей воле видел в них и
звезды, чувствовал в них нездешние дали,
и — сколько бы сам ни смеялся над этим
— каждая женщина в его любовных стихах
сочеталась для него с облаками, закатами,
зорями, каждая открывала просветы в
Иное, поэтому он и создает свой первый
цикл — "Стихи о Прекрасной Даме”.
Прекрасная Дама — воплощение вечной
женственности, вечный идеал красоты.
Лирический герой — служитель Прекрасной
Дамы, ожидающий грядущего преображения
жизни. Надежды на
пришествие "вечной женственности”
свидетельствуют о неудовлетворенности
Блока действительностью:
Предчувствую
Тебя. Года проходят мимо...
Прекрасная
Дама, единая и неизменная в своем
совершенстве, в своей дивной прелести,
вместе с тем постоянно меняет черты и
является перед своим рыцарем и слугой
то "Девой, Зарей”, то "Женой, облеченной
в солнце”, и это к ней взывает поэт в
чаянии времен, предреченных в старинных
и священных книгах:
Тебе,
чей Сумрак был так ярок, Чей
голос тихостью зовет, — Приподними
небесных арок Все
опускающийся свод.
Сама
любовь собирает в глазах поэта черты
идеальные, небесные, и в своей возлюбленной
он видит не обычную земную девушку, а
ипостась божества. В стихах о Прекрасной
Даме поэт воспевает ее и наделяет всеми
атрибутами божественности — такими,
как бессмертие, безграничность,
всемогущество, непостижимая для земного
человека премудрость, — все это поэт
усматривает в своей Прекрасной Даме,
которая ныне "в теле нетленном на землю
идет”. Даже когда
лирика Блока говорила, казалось бы,
всего только о частном, интимном, личном,
ибо в ней сквозь личное, неповторимое
прорывается великое, мировое. "Единство
с миром” — этот мотив, общий для всей
лирики Блока, — необычайно важно для
понимания значения произведений Блока,
его творчества, даже выходящего за рамки
непосредственного отклика на то или
иное событие. Поэт,исследовал
многие области человеческих отношений
и переживаний, на себе испытывал весь
цикл чувств, страстей, стремлений, мужал
и закалялся в испытаниях и борьбе — все
это составляет содержание того "романа
в стихах”, каким и является лирика
Блока, взятая в целом:
Благословляю
все, что было, Я лучшей
доли не искал. О сердце,
сколько ты любило! О
разум, сколько ты пылал! Пускай
и счастие, и муки Свой
горький положили след, Но
в страстной буре, в долгой скуке — Я
не утратил прежний свет...