Стихотворение Брюсова "Кинжал" отсылает сразу к двум классическим стихотворениям - пушкинскому "Кинжалу" и стихотворению Лермонтова "Поэт". От них стихотворение Брюсова наследует метрику, ритм, образный ряд. 

    Стихотворение Пушкина в меньшей степени значимо для понимания брюсовского "Кинжала": Пушкин воспевает кинжал как орудие возмездия, как символ освобождения от тирании. Образ кинжала никак не связан здесь с идеей поэта, поэзии, как в стихотворении Брюсова. Однако поэтическая традиция, которой принадлежит "Кинжал" Брюсова, начата именно стихотворением Пушкина. Об этом свидетельствует и метрика стихотворения: как и пушкинское, стихотворение Брюсова написано разностопным ямбом. Правда, у Пушкина чередование четырёх-, пяти-, шести- и семистопных строк свободно и не повторяется в разных строфах, тогда как все строфы у Брюсова имеют схему 6-7-6-5; но пронизанное духом свободы стихотворение Пушкина, видимо, и не могло иметь строго порядка в чередовании разностопных строк. Брюсов же делает акцент не на свободе, а на отточенности, безупречности своего дара-оружия.

    Лермонтовский "Кинжал" гораздо активнее используется Брюсовым. Само уподобление поэта кинжалу, противопоставление поэта толпе, строгое чередование шестистопных строк с мужскими рифмами и пятистопных - с женскими (у Брюсова также все строки из 6 стоп нечётны и имеют мужские окончания. а строки из 5 и 7 стоп - женские) - всё это объединяет стихи Лермонтова и Брюсова. Но на этом общем фоне особенно отчётливо видны различия.

    Лермонтов говорит о поэте, позабывшем о своём предназначении и потому подобном разукрашенному, но бесполезному кинжалу, которым забавляется праздная толпа. У Брюсова поэт сам отказывался от служения людям, пока не почувствовал голоса бури, не услышал зова истории; он верит, что его песнь созвучна грядущим потрясениям, а потому готов снова быть "с людьми".

    Вообще Брюсов скорее отталкивается от традиции, чем следует ей. Лермонтовский "Поэт" выстроен как аллегория: картинное описание кинжала, его судьбы получает истолкование во второй половине стихотворения. Стихотворение Брюсова начинается даже не с рассказа о кинжале, а с короткого упоминания о "нём" - если не читать названия, не сразу и догадаешься, о чём идёт речь - кинжал, меч, нож? И тут же появляется фигура поэта - причём фигура отвлечённая; лишь во второй строфе автор говорит, что поэт - он сам (ещё одно отличие от стихотворения Лермонтова: там автор постоянно обращается к поэту "ты", и мы можем лишь догадываться, подразумевает ли Лермонтов самого себя). 
    В трёх строфах из пяти речь вообще идёт не о кинжале, а о том, как поэт относится к окружающим; да и в обрамляющих стихотворение строфах кинжал - вспомогательный образ. Брюсов использует хрестоматийные стихотворения, чтобы на их фоне вывести собственный рисунок.

    В то же время Брюсов как бы реализует пророчества, содержащиеся в стихах Пушкина и Лермонтова. Орудие возмездия наконец востребовано; "осмеянный пророк" не только проснулся, но и встаёт во главе начинающегося движения.