Мой царь! мой раб! родной
язык! Мои стихи — как
дым алтарный! Как
вызов яростный — мой крик! В.
Брюсов
Валерий Яковлевич
Брюсов — поэт, организатор и "идеолог”
символистского движения. Он обосновал
и развил в своем творчестве особенности
поэтики символистов, когда художник
отказывается от социальной направленности,
а на первый план выдвигает личное,
субъективное начало. Познание мира
происходит через внутренний, духовный
опыт. Действительность отражается в
двух планах: реальном и мистическом. Свою
программу символизма Брюсов поэтически
изложил в стихотворении "Юному
поэту”:
Юноша бледный
со взором, горящим.
Ныне даю я тебе три завета: Первый
прими: не живи настоящим. Только
грядущее — область поэта.
Помни второй: никому не сочувствуй. Сам
же себя полюби беспредельно. Третий,
храни: поклоняйся искусству.
Только ему, безраздельно, бесцельно.
Юноша бледный со взором смущенным! Если
ты примешь мои три завета. Молча
паду я бойцом, побежденным. Зная,
что в мире оставлю поэта.
Символ
рождает не логическую, смысловую, а лишь
ассоциативную связь, поэтому особенностью
символизма становится бессюжетность
или размытость его. Основа стиха — не
событие, а движение души. От вещи, от
предмета идет взлет к чувству,
идее.
Тень несозданных
созданий Колыхается
во сне, Словно лопасти
латаний На эмалевой
стене. Фиолетовые
руки На эмалевой
стене Полусонно чертят
звуки В звонко-звучной
тишине... Тайны созданных
созданий С лаской
ластятся ко мне, И
трепещет тень латаний На
эмалевой стене. ("Творчество”)
Как
поэтично и красиво показан процесс
творчества? Поэту очень важны ассоциации,
которые возникают в связи с наблюдением
конкретных предметов. И из реальной
жизни рождается почти фантастический
пейзаж:
...Я вернулся
на яркую землю, Меж
людей, как в тумане, брожу, И
шумящему говору внемлю, И
в горящие взоры гляжу...
Основа
стиха в поэзии Брюсова — метафора,
создающая образ, символ. Здесь видится
стремление найти великий синтез человека
и красоты. Поэт старается отбросить
мелкое, обыденное, а отсюда возникают
намеки, тайные знаки, появляются сложные
образы, используются аллитерации (игра
согласных) и ассонансы (игра гласных).
Брюсов употребляет в своих произведениях
составные эпитеты. Все эти приемы рождают
удивительную музыкальность стиха.
Мой
дух не изнемог во мгле противоречий. Не
обессилел ум в сцепленьях роковых. Я
все мечты люблю, мне дороги все речи, И
всем богам я посвящаю стих... И
странно полюбил я мглу противоречий И
жадно стал искать сплетений роковых. Мне
сладки все мечты, мне дороги все
речи, И всем богам я
посвящаю стих. ("Я”)
Брюсов
добивается максимального использования
звучания слова. Он передает в стихе не
предмет, а впечатление от него:
Если
б некогда гостем я прибыл,
К вам, мои отдаленные предки, — Вы
собратом гордиться смогли бы. Полюбили
бы, взор мой меткий... Я
буду, как все — и особый. Волхвы
меня примут, как сына. Я
сложу им песню для пробы, Но
от них уйду я в дружину.
Гей вы! Слушайте, вольные волки! Повинуйтесь
жданному кличу! У
коней развеваются челки, Мы
опять летим на добычу.
("Скифы”)
К концу
девяностых годов Брюсов входит в круг
наиболее заметных поэтов-символистов.
Огромное значение для его творчества,
по свидетельству самого поэта, имело
общение с Бальмонтом. "...Через Бальмонта
мне открылась тайна музыки стиха”,—
писал Валерий Яковлевич.
Я
люблю большие дома
И узкие улицы города, — В
дни, когда не настала зима, А
осень повеяла холодом.
Поэты-символисты:
Мережковский, Блок, Бальмонт, Гиппиус,
Белый, Балтрушайтис во главе с Валерием
Брюсовым оказали огромное влияние на
общество, но вскоре испытали сопротивление,
и в первую очередь Гумилева и Городецкого
(акмеисты). Стихи Валерия Яковлевича
выдержали испытание временем, а это
главное для поэта и для поэзии в
целом.
Я люблю одно:
бродить без цели По
шумным улицам, один;
Люблю часы святых безделий,
Часы раздумий и картин... В
теснине стен я весь на страже;
Да уловлю Господень лик! ("Люблю
одно”)
