Если не был бы я поэтом, 
    То, наверно, был мошенник и вор. 
    С. Есенин

    Более 20 лет прошло со дня смерти Владимира Семеновича Высоцкого. Теперь ясно, что он не только "останется”, но будет энергично вмешиваться в жизнь живых. 
    "В том состоянии, в котором находится народ, ему нужен именно Высоцкий — художник синкретический, впитавший и воплотивший всю сумятицу вкусов в нечто высшее и вместе с тем доступное”, — писал известный поэт Д. Самойлов. 
    Смерть Высоцкого, как сказал Бродский, не только потеря для русской поэзии — это потеря для русского языка. Бард не заимствовал и не "слизывал” — он создавал: творил свой мир, свой язык. Несомненно также, что Высоцкий (одним из очень немногих) сумел в самые несвободные времена защитить честь свободного русского слова.

    Так случилось — мужчины ушли, побросали посевы до срока. 
    Вот их больше не видно из окон, растворились в дорожной пыли. 
    Вытекают из колоса зерна — эти слезы несжатых полей, — 
    И холодные ветры проворно потекли из щелей... 

    Для наиболее проницательных людей талантливость Высоцкого была очевидна. Синявский в 1974 году писал "об индивидуальном, авторском голосе поэта, осмелившегося запеть от имени живой, а не выдуманной России”.

    Я вам мозги не пудрю — уже не тот завод: 
    В меня стрелял поутру из ружей целый взвод. 
    За что мне эта злая, нелепая стезя, — 
    Не то, чтобы не знаю, — рассказывать нельзя.

    "Поэт после смерти принадлежит всем?” Если — да, то только творчество или вся жизнь? Высоцкий в интервью 1974 года говорил: "Да зачем вам факты моей биографии? Кому это интересно: родился, жил... В моей жизни были другие моменты, которые для меня гораздо важнее”. Теперь нам интересно и важно все — не только спектакли и фильмы, песни и стихи, но также люди и события, даже мелочи и детали. Он был великим артистом, поэтом, бардом, оттого предполагал некоторую публичность проживания жизни.

    Мы бдительны — мы тайн не разболтаем, — 
    Они в надежных жилистых руках, 
    К тому же этих тайн мы знать не знаем — 
    Мы умникам секреты доверяем, — 
    А мы, даст бог, походим в дураках.

    Правду о Высоцком хочется знать, и она нужна, уж слишком явным было противоречие между трагическими стихами и прекраснодушными воспоминаниями. Его жизнь была "невероятной по взлету и высоте полета”.

    Этот день будет первым всегда и везде — 
    Пробил час, долгожданный серебряный час. 
    Мы ушли по весенней высокой воде, 
    Обещанием помнить и ждать заручась.

    Любое время, а наше особенно, нуждается в правде и подлинности: резко возросла цена "человеческих документов” — писем, дневников, материалов. 
    А песни-монологи Высоцкого — это живое свидетельство поколения, откровенно говорившего с современниками и оставлявшего "послания” потомкам. Время это подтвердило. Высоцкий столь же популярен в наши дни, как и в 70-е.

    От границы мы землю вертели назад 
    (Было дело сначала). 
    Но обратно ее закрутил наш комбат, 
    Оттолкнувшись ногой от Урала. 
    Не пугайтесь, когда не на месте закат, 
    Судный день — это сказки для старших, 
    Просто Землю вращают, куда захотят, 
    Наши сменные роты на марше.

    Усилия приблизиться и понять живого Высоцкого не напрасны. Его стихи раскрывают не только безграничный талант Владимира Семеновича, но его отношение к жизни, к тем ее сторонам, которые нравились или отвергались им. Он не был сторонним наблюдателем, а всегда активным участником своей эпохи.

    Но запеть-то хочется, лишь бы не мешали, 
    Хоть бы раз про главное, хоть бы раз — и то! 
    И кричал со всхрипом я — люди не дышали, 
    И никто не морщился, право же, никто. 
    Да зачем же вы тогда все: "вранье” да и "хаянье”? 
    Я всегда имел в виду мужиков — не дам. 
    Вы не слушали меня, затаив дыхание. 
    И теперь ханыжите, — только я не дам.

    В судьбе Высоцкого, как и в судьбе любого другого большого поэта, есть и тайна, и дар. Тайна остается всегда, потому что "судьба не настигает людей извне, а рождается из глубин самого человека”. Но судьба Высоцкого — это дар всем и на все времена.

    Вдоль обрыва, по-над пропастью, по самому по краю 
    Я коней своих нагайкою стегаю, погоняю... 
    Что-то воздуху мне мало — ветер пью, туман глотаю,— 
    Чую с гибельным восторгом: пропадаю, пропадаю!

    Для нашего же поколения Высоцкий — это легенда и вполне живой человек, сумевший заговорить с читателями и слушателями на понятном языке, на интересующие их темы.