Известно, что о Высоцком при
жизни ходило множество слухов. Люди, не
знавшие точно, кто он такой, гадали:
фронтовик? бывший лагерник? спортсмен?
Он не был ни тем, ни другим, ни третьим,
как не был и альпинистом, и шофером, и
простым рабочим парнем. Но когда говорил
от лица того или иного персонажа,
получалось так убедительно, что слушатели
— верили.
Как ему это
удавалось? Сказать, что он знал жизнь,
не значит ответить на вопрос. В мире
немало людей с куда большим жизненным
опытом, чем у него, родившегося и выросшего
в Москве, работавшего в столичном театре.
Но он обладал редким даром сочувствия.
Когда говорил от чьего-то лица (и как
актер, и как поэт-певец), перевоплощался
полностью, не оставляя зазора между
собой и своим героем. Он находил в каждом
нечто созвучное себе. Он сам был упрям
и решителен, как те, о ком пел:
Отставить
разговоры!
Вперед и
вверх, а там...
Ведь
это наши горы,
Они
помогут нам...
("Мерцал
закат, как блеск клинка...”)
Он
любил своих друзей и остро переживал
потери — совсем как герой его песни "Он
не вернулся из боя”.
Он
любил жизнь и верил в ее победу над любой
бедой, как и те солдаты, которые, видя
выжженную Землю, бились за ее
возрождение:
Кто сказал,
что Земля не поет,
Что
она замолчала навеки?!
Нет!
Звенит она, стоны глуша,
Изо
всех своих ран, из отдушин,
Ведь
Земля — это наша душа,
Сапогами
не вытоптать душу.
("Песня
о Земле”)
Он знал
состояние высшего духовного взлета,
пережил минуты счастья в творчестве и
в любви, и герои его песен делили с ним
эту радость:
Весь
мир на ладони — ты счастлив и нем
И только немного завидуешь тем
—
Другим, у которых
вершины еще впереди.
("
Верши на”)
Но не только
реальные люди были ему созвучны, но и
литературные и фольклорные персонажи:
отказавшийся от дележа и невзлюбивший
свой век Гамлет, очарованная сказкой
Алиса и даже бесшабашный
Соловей-Разбойник.
Были
у него, конечно, и песни, на героев которых
он не был похож. Он писал свой портрет
"от противного”, в красках изображая
тех, кто был ему глубоко неприятен.
У
них денег — куры не клюют,
А
у нас на водку не хватает, —
пел
он голосом завистника. Этот голос был
ему хорошо знаком, ведь и вокруг него,
талантливого и знаменитого” шептались
завистники. Высоцкий не боялся, что его
"перепутают” с отрицательным персонажем.
Просто знал себе цену.
В
некоторых песнях он представал без
маски и тогда был пугающе, беззащитно
искренен:
Я не люблю
уверенности сытой,
Уж
лучше пусть откажут тормоза,
Досадно
мне, коль слово "честь” забыто
И
коль в чести наветы за глаза.
("Я
не люблю”)
А в общем-то
он каждой строчкой стихов, каждой нотой
песен рассказывал о себе — то весело,
то очень серьезно, не боясь ни иронии,
ни патетики, страшась и не допуская
только одного — фальши.