История создания, тема и идея «Былого и дум» А. И. Герцена
История создания, тема и идея «Былого и дум» А. И. Герцена
"Кто мог пережить, тот
должен иметь силу помнить”. Мужество
памяти, к которому призывал Герцен,
самому ему было присуще вполне и стояло
у истоков замысла "Былого и дум”. За
какие-нибудь несколько лет, с 1848 по 1852
год, он пережил духовный переворот,
интенсивность и последствия которого
по праву были охарактеризованы как
"духовная драма” Герцена. Тогда же из
своей большой семьи, состоящей из
четверых детей, жены и матери, он теряет
мать, сына и жену. Мать и сын погибли в
море при кораблекрушении, жена ушла из
жизни при обстоятельствах, позволяющих
говорить о семейной трагедии
Герцена. Поражение
революции 1848 года, послужившее причиной
духовного кризиса, утрата близких
обостряют у Герцена чувство одиночества.
Поселившись в Лондоне, он заново
переживает события последних лет своей
семейной жизни. Желание написать "мемуар
о своем деле” становится, по признанию
Герцена, "фонетическим”, непреодолимым.
В своей трагедии он усматривает черты,
связывающие ее с широким кругом фактов
общего характера, с типологическими
явления современной ему жизни Запада,
с непознанными закономерностями
человеческих судеб. Такое понимание
задуманного >же несло в себе все
возможности будущего огромного полотна,
потому что мучавшая Герцена мысль, что
с его "смертью умрет истина”, искала
выхода не в замкнувшемся в себе горе, а
в осмыслении того, что произошло, в
обращении к суду читателя. Свою
читательскую аудиторию Герцен видел
прежде всего на родине. "Былое
и думы” изначально создавались для
России, были вкладом в ее духовный опыт,
и в этом смысле Герцен правомерно
поставит свои записки рядом с изданием
Вольной русской типографии, когда
напишет: "Надобно было во что б ни стало
снова завести речь с своими, хотелось
им рассказать, что тяжело лежало на
сердце”. Писем не пропускают — книги
сами пройдут; писать нельзя — будут
печатать; и я принялся мало-помалу за
"Былое и думы” и за устройство русской
типографии”. Поиски Герцена, революционера
и мыслителя, не могли не выходить за
рамки собственно художественной
практики. Путь от
ранних автобиографических произведений
к "Былому и думам” был путем от
романтического понимания личности к
ее реалистическому воссозданию, от
либеральных иллюзий к революционному
демократизму. Характеризуя эпоху,
непосредственно предшествовавшую
началу работы над "Былым и думами”,
Герцен указывал на идейно-политические
переломы, исторические катаклизмы как
на одну из главных причин широкого
обращения к мемуаристике в Европе. "С
внешней стороны, — писал Герцен о
времени, последовавшем за революцией
1848 года, — своеволие власти, казни. С
внутренней — раздумы человека, который,
прошедши полгода, начинает догадываться,
что он ошибся, и вследствие того перегибает
свое прошедшее, близкое и далекое,
принимает былое и считает его с настоящим
”. Меньше всего речь
идет в "Былом и думах”, которые изначально
создавались для России, о пассивном
приятии всего, что произошло. Напротив,
примирение здесь — это тоже мужество,
это умение видеть все таким, каким оно
является на самом деле. Задумываясь
над тем, имеет ли он право сделать свою
собственную жизнь достоянием гласности,
Герцен подходит к проблеме с двух точек
зрения. С одной стороны, как писатель-реалист,
от считает все сферы жизни достойными
изображения. В предисловии к английскому
изданию "Былого и дум” 1855 года Герцен
создает нечто вроде декларации, в которой
существенна одна фраза: "Вполне
достаточно быть просто человеком, у
которого есть что рассказать и который
может и хочет это сделать”. "Былое
и думы” — произведение, достигшее
лучших образов художественной литературы
своего времени. С большим совершенством
оно выразило те стремления к возможно
полному изображению себя и действительности,
которые давно уже зрели в литературе
вообще и мемуарно-автобиографической
литературе в частности. Значимость
произведения для революционной борьбы,
исторический интерес, самораскрытие
личности составляют тот комплекс
требований, который выработался у
Герцена по отношению к мемуаристике к
началу работы над "Былым и думами” и
окончательно сформировался в процессе
творчества.