Дарование Гончарова-романиста
раскрылось в "Обломове” во всем своем
богатстве. Мне кажется, что роман можно
назвать трагикомедией: в нем много
трагического, но немало и комических
сцен, где автор смеется во весь голос.
Смешное и трагическое переплетается,
подчеркивая друг друга, образуя глубину
произведения.
Одна
из главных трагедий романа — трагедия
Обломова. Илья Ильич Обломов, потомственный
дворянин, молодой человек 32-33 лет.
Показывая нам его портрет, автор
подчеркивает отсутствие "всякой
определенной идеи” в глазах и замечает,
что "лежанье” было "нормальным
состоянием” героя. Рисуя во всех
подробностях его быт, Гончаров дает нам
понять, что это человек нравственно
погибающий: везде паутина, на пыли зеркал
можно писать, а вот в чернильнице чернил
не найдешь, кое-где раскрытые книги, но
страницы, на которых они развернуты,
запылились и пожелтели. Но почему же
один из лучших людей романа, морально
чистый, честный, добрый, сердечный
Обломов, нравственно умирает? В чем
причина этой трагедии? По мнению критика
Добролюбова, именно Обломовка была
почвой: привычка получать удовлетворение
своих желаний не от собственных усилий,
а от других, развила в герое апатическую
неподвижность и повергла его в жалкое
состояние нравственного раба. В этом и
есть трагедия Обломова — такой молодой
человек, еще недавно чем-то увлекавшийся,
медленно, но верно погружается в страшную
трясину апатии. И никто и ничто, даже
искренняя любовь, уже не может вернуть
его к миру, возродить в нем интерес к
жизни.
Мне кажется
также, что некоторый трагизм есть в
образе Штольца. Хотя на первый взгляд
это новый, прогрессивный, почти идеальный
человек, но он скучен и жалок в своей
искусственности. В отличие от сердечного
Обломова, Штольц описывается как некая
машина: "...он весь составлен из костей,
мускулов и нервов”. Читая роман, мы
видим, что трагедия Штольца — это его
ненатуральность: он почти никогда не
волнуется, не переживает событие
сильно.
Гончаров
неоднозначно относится как к одному,
так и к другому герою. Осуждая лень и
апатию Обломова, автор в его душевности,
доброте, сердечности видит антитезу
суете и тщеславию столичного чиновничьего
общества. Хотя писатель рисует почти
идеально образ Штольца, в нем чувствуется
какая-то однобокость, неестественность.
Иван Александрович со скепсисом относится
к этому "новому” человеку. Скорее
всего, истоки трагедий обоих героев —
в воспитании. Это два совершенно разных
пути. Обломовцы — хранители традиций
древности: так же, как Обломов, препровождали
время и его отец, дед, прадед; и из
поколения в поколение передавалась
обломовская утопия — представление о
человеке праздном, но гармонично
сосуществующем с природой. Но автор
показывает отсталость патриархальности,
почти сказочную невозможность Обломовки
в современном мире. Трагедия состоит и
в том, что мечта Обломова под напором
цивилизации переходит в разряд
невозможных. Причина неестественности
Штольца — также воспитание, на этот раз
"правильное”, рациональное, бюргерское.
Я считаю, что трагедия может быть не
только в том, что герой несчастен, но и
в том, что он живет строго по плану, его
жизнь расписана по минутам. В жизни
Штольца нет никаких неожиданностей,
интересных моментов. Она как точный
график времени отправления поездов на
станции, а сам он — поезд, идущий строго
по расписанию, хотя и очень хороший, но
все же искусственный. Его идеал, которому
ничто не мешало осуществиться, — это
достижение материального достатка,
комфорта, личной устроенности. Я согласен
с А. П. Чеховым, который писал: "Штольц
не внушает мне никакого доверия. Автор
говорит, что он великолепный малый, а я
ему не верю... Наполовину он сочинен, на
три четверти ходулен”.
В
то же время в романе есть очень много
сцен, над которыми читатель смеется от
всей души, видя в них современное по сей
день, несмотря на то, что роман был
написан много лет назад. Многие из них
касаются взаимоотношений Захара и Ильи
Ильича. Вот, например, сцена из конца
первой части романа. Весь день Обломов
не может толком проснуться. В половине
пятого часа Захар осторожно пошел будить
его: "Илья Ильич! А, Илья Ильич!” Следует
пикировка между хозяином и слугой: "Вы
велели разбудить себя...” — "Ну, знаю.
Ты исполнил свою обязанность и пошел
прочь!” Думая, что господин опять уснул,
Захар раздраженно восклицает: "Знаешь
ты дрыхнуть!.. Вишь, дрыхнет, словно
чурбан осиновый!” Но Обломов услышал
и в гневе: "Нет, ты как сказал-то — а?
Как ты смеешь так — а?” И Захар
оправдывается. Еще более показательна
сцена диалога по поводу "других”, с
которыми Захар посмел сравнить своего
хозяина. Вот уж воистину трагикомическая
сцена: возмущенный Обломов по ходу
разговора излагает свое жизненное кредо
и, незаметно для самого себя, но явно
для читателя, "саморазоблачается”.
До
сих пор читатели восхищаются замечательным
романом Ивана Александровича Гончарова,
в котором неотделимые от жизни комические
и трагические сцены переплетаются,
поражая всех.