Михаил Шаньков и его творчество в изобразительном искусстве

Контрольная работа по теме: « Михаил Шаньков и его творчество в изобразительном искусстве.»

План.

Введение. 3

1. Творчество Михаила Шанькова. 5

1.1. Ранние работы. 5

1.2. Масштабные картины. 6

1.3. Портреты в творчестве художника. 8

1.4. Библейская серия работ. 9

1.5. Михаил Шаньков – иллюстратор книг. 11 Заключение. 12 Список литературы. 14

Введение.

Двадцатый век стал переломным в истории России, принеся с собой совершенно новые понятия о государстве, о морали, о чести, о красоте. Отражая колебания общественного мнения, русское реалистическое искусство то напрочь отвергалось, то превозносилось, превращаясь порой в застывшее, догматическое понятие, служившее исключительно для прославления существующего строя.

Сейчас, когда столетие подходит к концу и пора подводить итоги, особенно остро встает вопрос о роли и месте реализма в искусстве. И тот факт, что многие молодые художники стремятся восстановить прерванные традиции русской живописи, заслуживает особого внимания.

Моя контрольная работа посвящена творчеству московского художника Михаила Шанькова, стиль и манера письма которого опираются на традиции, завещанные Василием Суриковым и Ильей Репиным.

Особенность таланта Михаила Шанькова привлекает внимание тем, что, ставя перед собой задачи глубокого уровня, он решает их сильными, свежими красками, находя острое, необычное композиционное решение. Его способность, оставаясь в рамках жанра, подниматься до высоты эпического обобщения, говорит о стремлении художника следовать лучшим традициям русской реалистической картины – эпопеи. Если же осознать, что мастер идет своим путем не благодаря, а вопреки характеру нашего времени, то вызывает уважение, что Шаньков находит в себе силы от замысла к замыслу уверено воплощать в жанре картины традиции русского реализма.

Размышляя о художниках, прошлых и настоящих, их судьбах и судьбах их картин, убеждаешься, что настоящий путь в искусстве – это следование только своим правилам, ежедневное отстаивание права творить так, как сам того желаешь. Область творчества – это пространство свободы, отвоеванное у несвободного мира. Человек, в котором живет художник, должен быть стойким часовым дара, счастливым и одновременно несчастным обладателем которого он стал по воле судьбы.

Именно поэтому целью своей работы я поставила рассмотрение творчества Михаила Шанькова как человека, стремящегося видеть окружающие не в лоб, а извлекать из легко различимого скрытый, истинный смысл, образно видеть окружающий мир, имеющего вкус к символам и аллегориям.

1. Творчество Михаила Шанькова.

1.1. Ранние работы.

Редким стало в последние время явление, когда из-под кисти художника нового поколения выходит произведение, удачно сочетающее весь калейдоскоп возможностей реализма, безграничный диапазон которых простирается от выразительной красоты пятна и колористического единства до концепции-идеи, решенной с пленительной чувственностью, всей гаммой человеческих переживаний – от бурного восторга до тонкого лиризма. К сожалению, гораздо чаще сталкиваешься то ли с лобовой тенденциозностью из-за отсутствия связи замысла с пластическим решением, то ли вовсе с непонятной борьбой мастера за первенство в битве с возможностями фотографии. Замечая постоянную тенденцию к умиранию крупномасштабных произведений, мы с горечью сознаём , что, испытывая потребность задумать большое серьёзное полотно, мастер изначально понимает, что не найдёт никакой реально поддержки со стороны музеев, галерей, коллекционеров и меценатов, хотя это общее отношение, продиктованное условиями общего падка, тем не менее нисколько не означает отсутствия непреходящей актуальности и нужности картины зрителям, народу и искусству вообще, где высокий станковый жанр по-прежнему остается единственным, в котором художник может со всей полнотой выразить ту самобытность, что всегда отличала русский реализм от западноевропейского.

В 1988 году был написан «Казанский собор». Лейтмотивом картины стал ритм «взлетающих» линий собора, перекличка его стройных колонн. В жемчужно-серой гамме петербургского вечера сплавляются очертания архитектуры, создавая ощущение таинственного, мистического города Достоевского и Блока.

Серия «Ностальгия» 1991 – 1992 годов построена преимущественно на сочетания синего и голубого. Следует выделить картину «Вечер гипсового коня». Синий сумрак объединяет в единое целое изломанную модель коня, стоящую на подоконнике, и засыпающий огромный город за окном с россыпью огней и звездами над ними. Внешние противоречия сглажены, над миром царит покой. «Общий тон, - говорит художник, - это та магическая среда, в которой все, что ты делаешь, живет.» в картине «Колонны» вновь оживает образ Казанского собора, но преображенный, сведенный исключительно к мотиву параллельных линий колонн. Отказываясь от подробностей, М. Шаньков создает ощущение космичности образа.

1.2. Масштабные картины.

С 1986 года художник работал над панорамой Куликовской битвы. Девять картин последовательно изображают моменты битвы, включая в себя атаку монголо-татарской конницы с полегшим передовым полком, яростную схватку, дрогнувшие русские полки, атаку засадного полка и победный конец. Таким образом, в хронологическом плане художник продолжает традиции древнерусской миниатюры, изображавшей разновременные события в их развитии. Интересно, что работа над панорамой шла в достаточно тяжелых условиях, когда художник служил в армии. Не имея возможности экспонировать созданную панораму так, как было задумано, – в отдельном зале, он построил композицию так, что зритель, находясь среди развешанных по кругу картин, как бы входил в их пространство.

Две большие картины Михаила Шанькова – «Засадный полк» и «Остановка», которые можно было увидеть на Первой выставке Всероссийской Академии живописи, ваяния и зодчества в Манеже, обращают на себя внимание проникновенным, глубоким отношением художника к своим темам, к героям. Первая написана Михаилом Шаньковым еще в 1991 году, с нею он вышел из стен института имени Сурикова, где в мастерской портрета под руководством Ильи Сергеевича Глазунова; вторая – недавняя и одна из немногих на выставке, впрямую связанных с нашими днями. Впрочем, с современностью внутренне перекликается и первая, хотя и посвящена временам весьма далеким – Куликовской битве, точнее – центральному ее эпизоду, когда засадный полк серпуховского князя Владимира и воеводы Боброка решил исход сражения в пользу Москвы. Любопытно, что многие зрители эту перекличку картин Шанькова чутко уловили, несмотря на то что работы находились в разных концах экспозиции, и, увидев сначала одну, а потом другую, возвращались затем к рассматриванию их заново и уже подряд, невольно угадывая в обеих какое-то духовное родство, содержательную близость. Именно это привлекло мое желание разобраться в творчестве Шанькова глубже, понять и осмыслить путь молодого художника.

На опушке осеней дубравы замерли в напряженном ожидании своего часа пешие и конные войны. Все предельно просто и естественно в картине – могучий дуб, суковатый ствол замшелого дерева, вывороченного с корнем, густая нехоженая трава и глядящие глаза – в глаза зрителю русские войны – наши предки, готовые в любую минуту полечь за отечество, за родную землю. Ни в чем нажима, никакой головой тенденции, нарочитости. Все искренне и правдиво – и страх перед битвой молодых, и решимость, и вера бывалых бойцов. Очень хорош Оброк. Седая борода его слегка всклокочена и задрана, глаза сверкают, видно , как все в нем накалено, как он с трудом сдерживается, прислушиваясь к гулу близкой сечи, выбирая нужный момент, когда придет пора двинуть полк на врагов. От картины веет героикой и в то же время трагизмом, состоянием не подавляющим, а возвышающим, превращающим неизбежную предстоящую гибель героев в победу. Перед нами люди, освободившиеся от всего мелкого, суетного, в полной мере осознавшие свое человеческое и национальное достоинство, свободно, по доброй воле идущие на жертву ради отчизны. Вот как они выглядят в свой последний час, вот каким высоким началом для каждого становиться невозвратный конец. В картине много благородной задумчивости, настроения молитвенного размышления, погруженности в чистые мысли.

Картина 1994 года «Остановка» стала попыткой изображения московской толпы во всем ее многообразии и пестроте типов. Сюжет ее прост, вернее, почти отсутствует. В зимний вечер на обочине дороги возле Арбатской площади собрались случайные люди, каждый из которых занят исключительно собой. Прототипами персонажей послужили как наброски, постоянно выполняемые художником на московских улицах, так и его знакомые и близкие. Но чувствуется, что художник с равным вниманием относится к каждому из героев картины, будь то пожилой нищий или щеголеватая девушка в норковой шубе, что каждый из них дорог ему по-своему. Используя классический прием изокефалии (равноголовия), художник выстраивает своих персонажей в одну линию. Фигуры написаны почти в натуральную величину, и зритель, рассматривающий огромное, вытянутое в длину полотно, «присоединяется» к этой толпе, ощущая себя ее частью. По сути своей «Остановка» - это большой групповой портрет, портрет не конкретной социальной группы, а толпы вообще.

1.3. Портреты в творчестве художника.

М. Шаньков владеет многими живописными техниками, в зависимости от конкретного случая пользуется различными техническими приемами. Так, работа над портретом, как правило, начинается всего в трех красках – черной, белой и желтой. Эта сложная старинная техника носит название «гризайль». На холсте возникает будущий портрет, напоминающий на этой стадии работы каменный барельеф. Затем путем многочисленных лессировок, многократных приписываний прозрачными слоями жидко разведенной краски поверх тепло – холодной основы, постепенно усложняется цвет. И лишь на последней стадии прорабатываются света и, таким образом, создается глубина и иллюзия объема. Художник говорит: «Гризайль дает возможность задуматься о форме и тоне, подробно их разработать, готовя надежное ложе для живописного аккорда».

Ориентируясь на творчество старых мастеров, художник умело передает тепло человеческой кожи, фактуру ткани, дерево, металла. Так, в портрете «Кукла» 1985 года следует обратить внимание на то, как великолепно переданы бархат и кружево. Художник нарочито противопоставляет общий, довольно сдержанный колорит постановки с вызывающе яркими цветами платья маленькой куколки на коленях дамы. Разряженная модель изображена в застывшей позе, и даже розовый бант в прическе нисколько не оживляет ее лицо, кажущееся более неподвижным, чем лицо самой куколки.

С большой теплотой написан «Портрет Ани Бехтеревой»(«Портрет жены художника»). Прибегая к своему излюбленному приему, художник мягко «гасит» платье и фон, выполненные в единой коричнево-зеленой гамме, высвечивая лицо. Портрет исполнен с большой любовью. Длинные волосы выполнены с такой тщательностью, что вспоминаются слова Карла Брюллова: «Волосы на портрете надо не писать, а расчесывать».

1.4. Библейская серия работ.

К числу несомненных творческих удач художника относится серия его работ, выполненных под впечатлением от поездки в Иерусалим. Библейская серия началась для Михаила Шанькова еще до поездки в Иерусалим с маленького этюда «Моление о чаше». Затем последовало «Бегство в Египет», выполненное под непосредственным впечатлением от палестинского пейзажа. Среди величественной горной панорамы художнику словно въяве привиделись фигуры библейских персонажей. Пейзаж Святой земли, наполненный древностью, как бы сам подсказал композицию картины и является ее неотъемлемой частью наравне с фигурами Иосифа и Марии.

В картине «Христос в Гефсиманском саду» неподвижность фигуры одиноко стоящего Христа контрастирует с изломанностью ветвей громадных масличных деревьев, словно заламывающих руки в отчаянии. Эмоциональность образа подчеркивается зелено-синим колоритом и графичностью пятен теней на деревьях и на земле.

Каждый современный художник, изображающий Спасителя, сталкивается с огромными трудностями. Ибо сам культурный багаж двадцатого века чересчур велик, и сотни, тысячи произведений на евангельские темы немедленно приходят на ум, накладываясь при этом на разобщенность нынешнего сознания, порождая боязнь пройти по проторенному пути, сказать свое слово там, где говорили великие творцы.

Поэтому многие художники, обращаясь к Евангелию, не решаются говорить в полную силу. Их картины носят характер некоего театрального действа, изображая не само событие, а напоминание о нем, подобно народным представлениям о библейских и евангельских темах. Такой подход тоже интересен. Но Михаил Шаньков берет на себя смелость изобразить именно конкретное евангельское событие. Искренность и острое переживание художником изображаемого дают ему это право.

1.5. Михаил Шаньков – иллюстратор книг.

Особое место в творчестве Михаила Шанькова занимает книжная графика. В 1983 году, когда художнику был всего 21 год, он делает макет и обложку книги «Анна Каренина» для самарского издательства. Затем в 1984-89 годах иллюстрирует серию книг Максима Горького. Но эти первые встречи с книжной графикой оставили неизгладимый след в памяти художника, окунувшегося в издательский мир, ограниченный возможностями печати. «Выяснив, во что может превратиться твой оригинал, размноженный тысячными тиражами, я избрал тушь как единственное средство, могущее защитить то, что действительно хотел выразить художник. Неудивительно, что мои иллюстрации к Николаю Лескову так и не были напечатаны в самарской типографии, лишенной современной техники, опирающийся на пещерные способы печатного дела.

В оформлении книги Н. Лескова М. Шаньков проявил себя в полной мере как талантливый и тонкий иллюстратор. Текст предваряет чрезвычайно теплый и выразительный портрет Николая Лескова, выполненный в манере, имитирующий литографии XIX в. На титулах изображены портреты героев Лескова, помещенные в овальные рамки. Собранные на листе воедино, эти портреты образуют своеобразное «древо». Сами же иллюстрации к произведениям «Очарованный странник», «Соборяне», «Запечатленный ангел» и «Несмертельный Голован» выполнены в традициях русской иллюстрации, идущей от братьев Агиных.

Заключение.

Все, что происходит в мастерской художника, в его душе, в страдании, радости и откровении, должно сойтись на холсте, наполнить его чувствами, чтобы зритель мог ощутить. Художник – не столяр, повар, парикмахер или садовник. Он – все это вместе и намного больше. Достоевский говорил, что художник – не овца, блеющая на дворе, но лев, который сожрет и овцу, и двор, и все пространство над ними.

Я думаю, что в понятие «искусство» люди часто не вкладываю тот истинный смысл, что отделяет подделку от подлинника. Умение передавать правильно предметы реального мира – не есть искусство. Это лишь способность, выработанная длительными упражнениями своих рук и глаз. Истинное искусство – это умение выражать человеческое чувство, переживание. Если в картине этого нет, тогда все – бессмыслица. Не лучше ли тогда стать златошвеем или мастером – краснодеревщиком?

Для многих личная жизнь художника – ярчайший пример эгоизма. Он редко видит близких, жену и детей. Но на самом деле только сам он знает, как трудно дается каждое маленькое достижение, как важен настрой, состояние души, с которым подходить к холсту, как легко рвется путеводная ниточка озарения, нарываясь на острые углы жизненных передряг.

Когда видишь поникшие леса России, ее замутненные реки и брошенные наедине с разрушительной силой стихий памятники истории, не можешь отделаться от мысли, что Россия – грустная страна убитой красоты. Только люди, хранящие в крови непокорную тягу к прекрасному и природное его ощущение, способны воскресить истинный образ нашей Родины, соответствующий ее историческому пути и победам духа.

Михаил Шаньков воспринял от своего учителя Ильи Сергеевича Глазунова потребность в каждой картине ясно выражать свой замысел. Вместе с тем в творчестве Шанькова, к счастью¸ не обнаруживается никакого подражания Глазунову, что говорит, с одной стоны, о том, что мудрый наставник научил его по – своему рассказывать себя, а с другой – Шаньков брал у учителя лишь то, что находило, видимо, полное созвучие с его восприятием окружающего мира, с его представлениями об искусстве.

М. Шаньков говорит: «Я не следую слепо тому, чего требует от художника XX век и его проводники – современные галереи, - новизне, братской похожести работ художника одна на другую, высокой производительности. Главное – чтобы выбранная тобой форма отвечала высоте твоей идеи. Если ты пишешь с холодным расчетом, а не кровью сердца, то зритель, зевая, пройдет мимо. Надо стремиться работать так, будто сегодня это в последний раз».

Можно спорить с художником по поводу его конфликта с XX веком, но нельзя не согласиться с ним, когда речь идет о неуспокоенности сердца, и не проявить огромного уважения к его способностям и трудолюбию.

Список литературы.

1. И.С. Глазунов. «М. Шаньков». М.: Изобразительное искусство, 1995г.

2. И.С. Глазунов. «М. Шаньков». М.: Изобразительное искусство, 1996г.

3. М. Ю. Шаньков. «Записки художника». М.: Амарант, 2002г.