«Грех не беда, молва не хороша» (Нравственный облик фамусовской Москвы» в комедии А. С. Грибоедова «
«Грех не беда, молва не хороша» (Нравственный облик фамусовской Москвы» в комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума»)
А. С. Грибоедов в комедии "Горе
от ума” очень ярко изобразил жизнь
России после Отечественной войны 1812
года. Он вывел на сцену целую толпу
обитателей дворянской Москвы.
С
одной стороны, он предоставил читателям
возможность самим оценить быт и нравы
московского высшего общества, а с другой
— вложил некоторые комментарии в уста
главного главного героя и главного
обличителя — Чацкого:
Что
нового покажет мне Москва?
Вчера
был бал, а завтра будет два.
Тот
сватался — успел, а тот дал промах,
Все тот же толк, и те ж
стихи в альбомах.
Что
же это за Москва, о которой говорит
Чацкий? Кто ее основные представители?
Это — богатые и знатные дворяне —
"тузы”, как они гордо себя называют.
Чем же они кичатся? Может быть, отличным
выполнением гражданского долга, орденами
и ранами, полученными на полях сражении.
Или своими заслугами на служебном
поприще? Нет, главное для них — богатство:
"Будь плохонький, да если наберется
душ тысячи две родовых, тот и жених”, —
говорит Фамусов в разговоре со Скалозубом.
Некую Татьяну Юрьевну здесь уважают за
то, что она "балы дает нельзя богаче”.
Но классическим примером нравственного
уродства и карьеризма является история
о Максиме Петровиче, покойном дяде
Фамусова. Этот знаменитый Максим
Петрович, о котором Фамусов рассказывает
с таким восторгом и на опыте которого
поучает молодежь, служил еще при Екатерине
и, добиваясь места при дворе, не проявлял
ни деловых качеств, ни талантов. Он лишь
"отважно жертвовал затылком” и
прославлялся тем, что у него часто
"гнулась” шея в поклонах ("Упал
вдругорядь, уж нарочно”). И в результате
— "не то на серебре — на золоте едал”.
И многие посетители дома Фамусова
создают себе почет и богатство таким
же образом, как этот старый вельможа.
Московское высшее
общество, изображенное в комедии
Грибоедова, живет однообразно и
неинтересно. Ярким примером тому является
жизненный уклад дома Фамусова. Здесь
каждый день собираются гости: ужин, игра
в карты, разговоры о деньгах, нарядах,
бесконечные сплетни. Здесь все знают о
других, завидуют успехам, злорадно
отмечают промахи.
Чацкий
еще не появился, а все уже злословят о
его неудачах по службе. Мы видим темных,
необразованных людей, не читающих ни
книг, ни газет. Просвещение для них —
это "чума”:
Ученье —
вот чума,
Ученость — вот
причина,
Что нынче пуще,
чем когда,
Безумных
развелось людей, и дел, и мнений.
...Уж
коли зло пресечь: Забрать все книги бы
да сжечь.
Через всю
комедию красной нитью проходит тема
сватовства, свадьбы. Эта тема возникает
в связи со многими персонажами — Чацким,
Софьей, супругами Горичами, недавно
вступившими в брак, княжной Ласовой,
которая "для поддержки ищет мужа”, и
другими:
Как все
московские, ваш батюшка таков:
Желал
бы зятя он с звездами, да с чинами,
А
при звездах не все богаты, между нами,
Ну, разумеется, к тому б
И деньги, чтоб пожить,
чтоб мог давать он балы;
Вот,
например, полковник Скалозуб:
И
золотой мешок, и метит в генералы.
Скалозуб
— выгодный жених, причем генеральский
чин делал бы его выгодным женихом даже
без состояния.
Московские
дворяне спесивы и надменны. К людям
бедным они относятся с презрением. Но
особая надменность слышится в репликах,
обращенных к крепостным: "петрушки”,
"фомки”, "чурбаны”, "ленивые тетери”.
Их назначение известно: "В работу вас!
На поселенье вас!”
Московские
дворяне кичатся своим патриотизмом,
своей любовью к Родине. Фамусов даже
считает, что на всех московских лежит
"особый отпечаток”. Отчего же тогда
они так неестественны, говорят на
полурусском языке и носят наряды с
"тафтицей, бархатом и дымкой”, отчего
так унижают своих крепостных? Девицы
читают французские книги, поют французские
романсы, коверкают русские имена на
французский лад.
В. Г.
Белинский так характеризует Москву,
показанную в комедии "Горе от ума”:
"Гнилое общество ничтожных людей, в
души которых не проникал луч Божьего
света, которые живут по обветшалым
преданиям старины, по системе пошлых и
безнравственных правил, которых мелкие
цели и низкие стремления направлены
только к призракам жизни — чинам,
деньгам, сплетням, унижению человеческого
достоинства и которых апатическая
сонная жизнь есть смерть всякого живого
чувства, всякой разумной мысли, всякого
благородного порыва...”
Представители
"фамусовской Москвы” как огня боятся
всего нового, передового: "Не то, чтоб
новизны вводили, — никогда, спаси нас,
Боже! Нет!” Свежие идеи Чацкого были
тут же названы "завиральными”, а сам
он объявлен безумцем. Членов "фамусовского
общества” объединяет страх перед
передовыми людьми. Поэтому появление
Чацкого оказалось для них катастрофой.
же их разговор заходит о Ларисе, опять
звучит тема денег, товара, цены. "Ласточка”
и Лариса оказываются для них в одном
ряду. Кнуров говорит о Ларисе: "А ведь,
чай, не дешевле "Ласточки" обошлась
бы?” Вожеватов отвечает: "Всякому
товару цена есть, Мокий Пармёныч. Я хоть
и молод, а не зарвусь, лишнего не передам”.
Паратов, которого Лариса
так страстно любит, считает "идеалом
мужчины”, оказывается человеком холодным
и расчетливым. Говоря о продаже "Ласточки”,
он высказывает свое жизненное кредо:
"Что такое "жаль", этого я не знаю.
У меня, Мокий Пармёныч, ничего заветного
нет; найду выгоду, так и продам, что
угодно”. Он предает Ларису, губит, потому
что у него "ничего заветного нет”. В
начале пьесы Кнуров и Вожеватов говорят
о Ларисе как о вещи, которую можно купить,
пусть за большие деньги: "Дорогой
бриллиант дорогой оправы требует”. В
конце, когда она оказывается обесчещенной,
Кнуров открыто предлагает ей пойти к
нему на содержание, хочет купить ее за
большие деньги. "Вещь... да, вещь! Они
правы, я вещь, а не человек... Наконец
слово для меня найдено...” — с отчаянием
говорит Лариса.
В мире,
где все продается и покупается, нет
места жалости. Ларису никто не жалеет,
никто ей по-настоящему не сочувствует
— ни мать, ни Паратов, ни Карандышев.
Лариса говорит матери, которая против
ее воли затевает пышную свадьбу, и
Карандышеву, который отказывается
поскорее уехать в деревню, что они
бездушны, что у них нет жалости: "Я вижу,
что я для вас кукла; поиграете вы мной,
изломаете и бросите”. Пронзительно
звучат слова Ларисы, обращенные к
Вожеватову: "Вася, я погибаю!.. Я прошу
только пожалеть меня. Ну, хоть поплачь
со мной вместе!” Но не может быть жалости
и сочувствия в мире, где все продается
и покупается, где "купеческое слово”
превыше простой человеческой порядочности.
Чувства Ларисы натолкнулись на холодный
расчет, ее поэтическая натура — на
мелочность и пошлость окружающей ее
жизни.
И Лариса, и Катерина
— прямые, искренние, страстные женщины.
Обе очи так бесконечно одиноки, так
безнадежно несчастливы, потому что не
находят в жизни человеческого понимания,
участия, любви. "...Я искала любви и не
нашла... ее нет на свете... нечего и искать”,
— говорит Лариса в финальной сцене.
Смерть для нее, как и для Катерины, стала
избавлением.
В обеих
пьесах Островского не просто изложены
истории несчастных женщин. Мы видим
трагедию чистого, светлого человека,
которому пришлось столкнуться с миром,
в котором господствует бесчеловечность.