Написав первую реалистическую
комедию "Горе от ума”, А. С. Грибоедов
явился новатором в этом жанре. До него
писатели не ставили специальной задачи
высмеять Москву и ее обитателей. В пьесе
же Грибоедова московское, или, по-другому,
фамусовское общество играет главенствующую
роль.
Автор взял
прототипы людей, которых он знал и
которые жили в Москве в то время, и
перенес их в свою комедию, дав им другие,
подчас говорящие фамилии: Фамусов,
Молчалин, Тугоуховские, Репетилов и
другие. Но их типы и характеры остались.
Герои разъезжают по балам, играют в
карты, танцуют, веселятся и сплетничают,
то есть ведут праздную жизнь. Они
ненавидят просвещение, потому что боятся
образованной молодежи. Все они служат
только для того, чтобы заработать
побольше чинов и "знаков отличья”. В
их среде главенствуют мундир и звание,
а человек ценится по богатству и
количеству крепостных душ. И эта картина
показана так ярко, четко и живо, что для
нас дом Фамусова со всеми его обитателями
и гостями олицетворяет Москву 10-20-х
годов XIX столетия в миниатюре.
Нарушая
классицистическое правило трех единств,
автор выводит действие пьесы за рамки
дома Фамусова с помощью внесценических
персонажей. Это помогает показать
"картину нравов” грибоедовской Москвы
в полном объеме. Они дополняют и расширяют
ее.
Большинство
внесценических персонажей представлены
"веком минувшим”. Чаще всего это князья
и княгини, которые почитаются за образец
и высоко ценятся в среде фамусовского
общества. Для Павла Афанасьевича Фамусова
таким образцом для подражания являются
Кузьма Петрович ("почтенный камергер,
с ключом и сыну ключ умел доставить...”)
и Максим Петрович:
Сурьезный
взгляд, надменный нрав. Когда же надо
подслужиться, И он сгибался вперегиб.
Эти
"тузы” всеми почитаемы и уважаемы в
Москве за свои "заслуги”.
Идеалом
Молчалива, всего-навсего бедного
секретаря Фамусова, является Татьяна
Юрьевна, которая "балы дает нельзя
богаче”. Узнав, что Чацкий не знаком с
ней, он ошарашен, ведь она "известная,
— притом чиновные и должностные - все
ей друзья и все родные”. Потом Фома
Фомич, который "при трех министрах был
начальник отделенья”. Молчалин
восхищается его слогом только потому,
что все им восхищаются, "ведь надобно
ж зависеть от других”. И сюда же относятся
эти Дрянские, Хворовы, Варланские,
Скачковы, которые давно уже знают о
безумии Чацкого. Это, видимо, известные
фамилии, которые имеют вес в обществе
и на которых все ориентируются. Это
"судьи” московского общества.
Также
"век минувший” в комедии представляют
внесценические помещики-крепостники:
"Нестор негодяев знатных”, выменявший
своих преданных слуг на "борзые три
собаки”, помещик-театрал, который согнал
на крепостной балет "от матерей, отцов
отторженных детей”, а потом распродал
их поодиночке за неуплату долгов.
В
комедии созданы также пародии на членов
тайного союза: Воркулов Евдоким, Левой
и Боринька, Удушьев Ипполит Маркелыч.
Уже по одним их фамилиям можно догадаться,
что они из себя представляют. Но Репетилов
с огромным азартом рекомендует их
Чацкому.
"Век нынешний”
также представлен в комедии внесценическими
персонажами. Это двоюродный брат
Скалозуба, который "крепко набрался
каких-то новых правил. Чин следовал ему:
он службу вдруг оставил, в деревне книги
стал читать”.. Фамусов и Скалозуб
критикуют его и без устали твердят одно
и то же: "Ученье — вот чума, ученость —
вот причина”. Далее — племянник княгини
Тугоуховской, который "чинов не хочет
знать! Он химик, он ботаник, князь Федор”.
А также среди внесценических персонажей
"века нынешнего” - вся передовая
молодежь, от имени которой выступает
Чацкий, употребляя местоимение "мы”:
"Где, укажите нам, отечества
отцы...”
Все эти,
казалось бы, неприметные и ненужные
персонажи дополняют картину московского
общества, делают ее ярче, красочнее.
В
комедии "Горе от ума” присутствует
вся Москва, со всеми ее достоинствами
и недостатками, с ее великолепием и
пышностью балов, обедов, ужинов и танцев,
но в то же время с ее непросвещенностью,
преклонением перед всем иностранным,
боязнью всего нового. Введение такого
количества внесценических персонажей
подчеркивает типичность сценических
и помогает сделать изображение "картины
нравов” Москвы 10—20-х годов XIX века более
полным.