В чем видят смысл существования люди фамусовского общества? Прежде всего заметим, что это не простые патриархальные дворяне типа Ростовых Л. Н. Толстого или Лариных А. С. Пушкина: перед нами еще и люди служилого сословия, государственные чиновники, а их быт — тот самый «государственный быт», который решили перевернуть храбрые декабристы«прапорщики». Что является предметом вожделенных мечтаний Молчалина? — «И награжденья брать, и весело пожить». А Скалозуба? — «Мне только бы досталось в генералы». Чем привлекателен Скалозуб для Фамусова? — 
    Известный человек, солидный, И знаков тьму отличья нахватал, Не по летам и чин завидный, Не нынче-завтра генерал. 
    В фамусовском мире люди повседневно заботятся о том, что враждебно душе, а потому это люди, потерявшие себя, живущие не собою, а химерами «чина», «богатства», «знатности», внешними формами жизни, бесконечно далекими от ее истинной сути. Дело, например, для них не существенно, а важнее видимость Дела. Фамусов так и говорит: 
    А у меня, что дело, что не дело, 
    Обычай мой такой: Подписано, так с плеч долой. 
    Они более озабочены не тем, что есть на самом деле, а тем, Как они выглядят в глазах других людей. Поэтому чинопочитание в самых унизительных формах представляется им нормой человеческого существования. Фамусов, например, с восхищением рассказывает об унизительном шутовстве Максима Петровича и ставит его в пример Чацкому: «Учились бы, на старших глядя». д Молчалин с убежденностью заявляет: «Ведь надобно ж зависеть от других».— «Зачем же надобно?» — «В чинах мы не 
    больших». 
    Для всех этих людей, не имеющих никаких нравственных ценностей, лишенных чувства собственного достоинства, единственным идеалом, которому они служат и в плену у которого находятся, является «молва», чужое мнение о себе. Лиза так и говорит: «Грех не беда, молва нехороша». В обществе, лишенном нравственных святынь, духовную близость замещает именно это] животное, стадное чувство, в основе которого лежит злорадство, удовольствие от унижения ближнего. Грибоедов показывает, как из искры, брошенной Софьей,— легкого намека на сумасшествие Чацкого,— разгорается целый пожар, и в результате складывается общее мнение, «молва». Умная Софья знает, как это случается в Москве, и из желания отомстить Чацкому бросает зерно сплетни какомуто «господину тот — «господину Д.», этот — Загорецкому. Загорецкий добавляет в сплетню «шумиху» лжи. И вот уже все светское общество слепо подчиняется им же рожденному кумиру. Не без горечи шутил по этому поводу Пушкин: 
    И вот общественное мненье! Пружина чести, наш кумир, И вот на чем вертится мир! 
    Примечательно, что комедия Грибоедова и заканчивается сценическими сетованиями Фамусова: «Ах! Боже мой! что станет говорить / Княгиня Марья Алексевна!» 
    Мир, находящийся в плену у собственных пороков и низменных страстей, оказывается на редкость монолитным и прочным. Люди, его населяющие, отнюдь не глупы, а пороки их связаны с невежеством в просветительском понимании этого слова, а глубокой извращенностью всех нравственных начал. Ум этих людей, названный Некрасовым «пошлым опытом, умом глупцова гибкий, хитрый, предприимчивый и изворотливый, умело обслуживает их низменные страсти и побуждения. Чацкий заблуждается, видя источник зла в том, что «начал свет глупеть». ПричЙ на скрыта в человеческом оподлении.