"Высший сан на земле - называться человеком"

"Высший сан на земле - называться человеком"

План 

1. Введение. Проблема нравственности –центральная проблема русской литературы. 4-5 стр.

2. Основная часть. «Высший сан на земле –называться человеком».

Глава 1. «Где родился, там и пригодился». 6-7 стр.

Глава 2.Творческая история книги «Царь-рыба» В.П.Астафьева. 8-9 стр.

Глава 3. Особенности жанра, композиции и названия книги «Царь-рыба» В.П.Астафьева. 10-12 стр.

Глава 4. Нравственные проблемы рассказа «Царь-рыба» В.П.Астафьева. 13-16 стр.

Глава 5. Природа и человек в рассказе «Царь-рыба». 17-19 стр.

III. Заключение. 20-21 стр.

Список литературы 22 стр.

Введение

Проблема нравственности – центральная проблема русской литературы

Проблема нравственности всегда волновала русских писателей и была центральной в русской литературе.

Советские писатели, продолжая лучшие традиции классической литературы, также уделяли большое внимание нравственности человека и современного общества.

Особенно остро эта проблема зазвучала в 70-е годы XX века в произведениях таких писателей, как Ф. Абрамов, В. Распутин, В. Белов, В. Астафьев, в центре внимания которых – жизнь современной деревни и, безусловно, проблема разрушения традиционной крестьянской культуры и быта. В их произведениях заметно и обращение к экологической тематике, стремление показать опасность потребительского отношения человека к природе.

В художественных произведениях современной литературы также продолжает оставаться актуальной проблема борьбы темного и светлого начал в жизни, добра и зла как общая основа всех художественных конфликтов, как борьба чувств и устремлений в душе одного человека. Изначальным представляется единство природы и человеческого духа: силы природы опять, как в давние времена, олицетворяются, принимают участие в жизни людей, покровительствуют и наказывают. Конфликты, образы в восприятии современников сближаются с теми, что уже известны по устному народному творчеству и древним мифам.

Психологический анализ поступков героя помогает снять оболочку, внешние покровы, и на наших глазах совершается процесс постижения человеческой натуры; автор магией своего слова заставляет поверить в это

единственное в данный момент и в данной ситуации состояние героя. Так совершается слияние изобразительных средств и психологии персонажа, достигается та гармония, которая свидетельствует не просто о высоком искусстве, но о чём-то большем.

Как нам кажется, наиболее интересной в этом плане является книга В.П.Астафьева «Царь-рыба», творческая история которой заслуживает отдельного разговора. Совесть, совестливое начало, столь характерное для русской классической литературы, определяет тональность «Царь-рыбы».

«Высший сан на земле – называться человеком»

Глава 1

«Где родился, там и пригодился»

Удивительно точно Леонид Ершов написал в статье «Дорогой памяти. Виктор Астафьев»: «Немало пословиц и поговорок слажено нашим народом. Среди них есть и такая: «Где родился, там и пригодился». Как и во всякой мудрости, провеянной веками человеческого опыта, это присловье заключает, помимо житейского пласта, ещё и глубокий нравственный смысл. Может быть, незаметно, но властно то, что мы называем «малой» родиной, входит в духовный мир, определяя строй наших чувств и мыслей, этику и эстетику. Исподволь, постепенно формируются представления о таких, казалось бы, абстрактных категориях, как пространство и время, выявляются первопричины и следствия в таких стержневых понятиях, как земляк и люди. Лишь поэт, чье босоногое детство омыто утренней росой лужка за палисадом, а сердце согрето теплом отчего дома, может так трогательно написать о проблемах родной земли, так как именно в детстве и отрочестве закладываются истоки всего – характер человеческий. Родовое гнездо – тот колодец, из которого черпаешь и не вычерпываешь. А от него уже берет разбег волна народной, национальной, исторической памяти».1

1 Ершов Леонид. «Дорогой памяти. Виктор Астафьев». 1983г. Из книги «Память и время». 1984г. Москва. «Современник».

Виктор Астафьев родился 1 мая 1924 года в селе Овсянка Красноярского края. У будущего писателя было тяжелое довоенное детство. Родители умерли рано, и он остался сиротой, беспризорничал, потом попал в детский дом, учился в ремесленном училище. Астафьев часто вспоминал то время, когда ещё жил вместе с родителями. По-видимому, остро не хватало душевного тепла и любви, которые каждый человек обычно находит в семье.

Когда В.П.Астафьеву исполнилось семнадцать лет, началась Великая Отечественная война, и он пошел на фронт. Воевал, был тяжело ранен, попал в госпиталь на Украине, затем учился на Высших литературных курсах.

После войны Виктор Петрович понял, что писательское творчество становится для него жизненно необходимым делом. Это было психологическим врачеванием от тяжелых воспоминаний, поэтому он с такой страстью писал о прошлом, а позднее – о войне, чтобы рассказать войны не видевшим, что такое война, чтобы сохранить память о погибших.

В 60-е годы двадцатого столетия Виктор Петрович в своём творчестве снова обращается к землякам, к условиям их жизни, как бы желая разглядеть, что за люди они теперь.

Глава 2

Творческая история книги «Царь-рыба» В.П.Астафьева

При чтении художественного произведения часто задумываешься над тем, почему автор обращается к данной теме. Ответ на этот вопрос можно найти в творческой истории книги В.П.Астафьева.

В моих руках довольно редкое издание - «Царь-рыба» В. П. Астафьева,- выпущенное к 70-летию писателя Красноярским издательством «ГРОТЕСК» и снабжённое вступительной статьёй самого автора. Удивительно то, что в 1993 году это произведение впервые публикуется в полном объёме!

Во вступительной статье Виктор Петрович пишет: «Редактироваться– это значит уродоваться – повесть начала ещё в редакции журнала «Наш современник», где я состоял членом редколлегии. Журнал этот, перенявший большинство авторов разгромленного «Нового мира», в ту пору удостаивался особого внимания бдительной цензуры, которая не уставала требовать от редакторов «тщательной работы с автором».

И в «Новом мире», и в «Нашем современнике» достигнуто было виртуальное умение в «работе с автором». Хитрости, ловкости, изворотливости главных редакторов и их помощников можно было бы восхищаться, если б самому не подвергаться «редактуре». Не диво ли, затиснутые в угол, давимые, ловимые, ругаемые в высоких идейных кабинетах направителей морали, истязаемые журналы эти в лучшие свои времена умудрялись печатать не просто хорошую литературу, но и вещи выдающиеся.

В 4-6 номерах «Нашего современника» в 1976 году напечаталось и моё повествование в рассказах «Царь-рыба». Усыпив бдительность яростной цензуры сентиментальной повестью о бедной собачке – Белом Биме с чёрным ухом,редакция журнала ловко обошла иль объехала на кривой кобыле цензуру с началом моей повести. Обдёрганная, подчищенная повесть началась в четвёртом номере – две главы из начала повести были вынуты, это: «Дамка» и «Норильцы». «Дамку» тут же с ходу, почти не кастрируя, взял в «Литературную Россию» и напечатал тихий, но упрямый нравом Михаил Колосов, бывший тогда там главным редактором, а про главу «Норильцы» мне «на ушко» сказали, что будет она напечатана лет через двести – так долго собирались жить наша любимая партия с не менее его любимой «красной» цензурой.

Второй, стало быть, пятый номер «Нашего современника» с продолжением «Царь-рыбы» был цензурою решительно остановлен, главному редактору

Викулову и его помощникам было принципиально сказано, чтоб и «не совались» с этакой дерзкой, чуть ли не антисоветской продукцией, не беспокоили бы и без того занятую, по глаза работой загруженную охранительную контору.

Редакторы до того измордовали повесть, что полное у меня к ней отвращение появилось, и с тех пор я не правил её, ничего не восстанавливал, не делал новых редакций, как это бывало у меня с другими повестями и рассказами. Лишь много лет спустя, вороша старые бумаги, я наткнулся на пожелтевшую главу – «Норильцы» - и ощутил, что именно этого «звёнышка» повести остро недостаёт. Я сел и выправил, где и дописал текст главы, назвав её по-новому, более точно и современно – «Не хватает сердца», да и отправил в тот же «Наш современник», где глава и была напечатана в № 8 за 1990 год, всего лишь через 25 лет, вместо обещанных двухсот.

И вот впервые «Царь-рыба» выходит наиболее полно, вместе с новой главой, в новом издательстве «Гротеск». Дай ему Бог доброго, бесцензурного пути, которая достаточно нас помучила, кого и в гроб свела».1

1. Астафьев В.П. «Царь-рыба». Красноярск. «ГРОТЕСК». 1993, Стр.3-5

Глава 3

Особенности жанра, композиции и смысл названия книги «Царь-рыба» В.П.Астафьева

Интересными, на наш взгляд, являются жанр и композиция книги «Царь-рыба», которую В.П.Астафьев назвал «повествованием в рассказах». Сборник состоит из новелл «Капля», «Уха на Богониде», «Сон о белых горах» и др. Все они объединены мыслью о единстве человека и природы, взаимосвязи человека с землей. Астафьевское «повествование в рассказах» можно отнести к традиционному жанру «охотничьих историй», но очевидно, что задача автора гораздо значительнее, чем занимательность; он ставит вопросы более глубокие, чем призывы к бережному отношению к окружающей среде.

Отправной точкой повествования в прозе «Царь-рыба» (1972-1975) послужили ежегодные поездки Астафьева по родным местам - в Сибирь, на Енисей. «...Я писал о том, что для меня было личным, кровным, а оказалось, мою тревогу, мою боль разделяют многие и многие...»1 — говорил впоследствии В.П. Астафьев. Композиционная свобода, сюжетная раскованность, притчеобразная структура повествования служат художественно-философскому исследованию

вечной правоты матери-природы и противостоящих ей истребительных начал.

Особенно интересен в этом смысле рассказ, давший название всей книге. «Царь-рыба» содержит в иносказательной форме нравственные заповеди народа. Ключ к разгадке иносказаний в авторской фразе: «Царь-рыба попадается раз в жизни, да и то не всякому якову».2

1 «Литературное обозрение». 1976. N 10. с. 56

2Астафьев В.П. «Царь-рыба». Красноярск. «ГРОТЕСК». 1993, Стр.168

Это отражается и в композиции рассказа. События не объединены хронологической последовательностью или причинно-следственной связью: описание

характера Игнатьича, его отношения с братом, поездка за рыбой, неудача и смертельная опасность, воспоминание о своем грехе, совершенном в молодости, рассказ повествователя о жизни Игнатьича в селе и, наконец, освобождение от пут, связавших его с рыбой. События даются в такой последовательности, при которой они не вытекают одно из другого (причинно-следственная связь) и не следуют одно за другим (хронологическая), но включаются одно в другое.

Очевидно, название свое повествование получило не только по самому яркому рассказу, но и по самому объемному, значительному символическому образу, родственному фольклорному прототипу и литературным образам Л.Андреева («Царь-голод»), А.Куприна («Листригоны»), Э.Хемингуэя («Старик и море»). Этот образ полемизирует с двумя последними произведениями: «природы царь» Астафьева не торжествует, доказывая своё превосходство над могучей рыбой, а вымаливает у нее спасение.

Многоликие отдельные главы повествования объединяются ключевым образом Царь-рыбы – огромного существа, обитающего в глубинных водах, от имени самой поруганной природы вершащего строгий и нелицеприятный суд.

Нагнетание и разрешение напряжения в повествовании – борьба человека с рыбой на равных – обусловлены событиями далекого прошлого, не имеющими прямой логической связи с настоящим. Эта связь существует только в суеверном сознании героя, соединяющего в уме свое настоящее, прошлое и будущее.

Не менее правомерна ссылка на плодоносную языковую традицию, где «царь», «царский» связываются с понятием главенства, высшей степени проявления каких-либо свойств или качеств. В астафьевской царь-рыбе, помимо реального - природного, фольклорного, литературного наполнения, присутствует еще и предметное - материальное, «вещественное». Но эта «вещественность» царь-рыбы, зафиксированная еще В.Далем, - тоже неоднозначная. С одной стороны - это первая рыба, царский «презент», но с другой – это царский «кус», на который соблазнились и претендуют недостойные. Соблазн богатством, вещами - один из распространенных пороков времени появления в свет книги Астафьева. С помощью образа царь-рыбы писатель переводит злободневную для того времени тему борьбы с потребительством в разряд если не вечных, то традиционных для русской словесности. Недаром упоминание о царь-рыбе связывается в повествовании с временами стародавними, дедовскими.

В разговоре об этом произведении Виктор Петрович как-то сказал: «Всеобщий интерес к повествованию убедил меня, что я работал не зря... А ведь главное действующее лицо «Царь-рыбы» не природа, а человек в отношении с нею и человек среди людей...»1

1«Литературное обозрение». 1976. N 10. с. 56

Глава 4 Нравственные проблемы рассказа «Царь-рыба» В.П.Астафьева

Глава «Царь-рыба» - напряженное и захватывающее повествование о рыбаке. Говоря на языке повседневной речи, писатель показывает логично объяснимый ход вещей: однажды опытный рыбак, переоценив свои возможности, пытался выловить слишком большую рыбу, выпал из лодки в реку, зацепился ногой за самоловные крючки и упустил смертельно раненного осетра; неизвестно, остался ли жив сам.

Но пространство рассказа не ограничено только одним поселком Чуш. Важно не столько то, что Игнатьич проходил воинскую службу в далеком теплом городе Фрунзе и его жена привезла с собой в суровый климат «неизвестные здешнему народу шаровидные цветы», сколько несбывшиеся надежды Игнатьича: «в чужом краю все быльем порастет». Он «затосковал по родным местам», «такой щемящей болью отозвалось в нем прошлое» вдали от родины. То есть сибирское село отождествляется для героя с целым миром, а центром этого мира становится поселок Чуш, река, тайга. Таким образом, все происходящее в маленьком поселке приобретает общий, универсальный смысл.

Драма главного героя вызывает противоречивые чувства. Зиновий Игнатьич, главный (вроде бы «положительный») герой, находится на краю гибели и, казалось бы, должен вызывать сочувствие. Но у читателя остается безотчётное ощущение торжества справедливости, победы добра над злом. Вряд ли это можно объяснить только тем, что рыбак занимался контрабандным ловом и должен поплатиться за это. А как же бесценность человеческой жизни?

Астафьев возвращает наше сознание к гётевскому тезису: «Природа всегда права». Выявляя нравственный аспект в отношениях между человеком и природой, писатель утверждает: «Справедлива, мудра, терпелива наша природа». На этой почве возникает принципиально новое обобщение: огромный осетр - «царь-рыба», по рассказам стариков, «богоданная, сказочная», представляется рыбаку «чудищем», «оборотнем», «этакой гадой». Здесь рыба и «царь», и «чудовище», и «тварь», отвратительное существо. Игнатьич думает: «Уж не оборотень ли это?»1 Очевидна близость астафьевского персонажа - речного чудища, мощного, холоднокровного, действующего по своим законам, недоступным

человеческому пониманию, к сказочному чудищу, победить которое может только настоящий герой.

«Всей природы царь», воплотившийся в лице деловитого, аккуратного, непьющего, почти во всем положительного «механика» Зиновия Игнатьевича Утробина, оказывается не менее уязвимым, чем пойманная им же рыба, потому что он браконьер и в прямом, и в переносном смысле. Сюжетная схема «производственной» повести о тяжком «труде» охотников и промысловиков здесь доводится до абсурда и тем самым пародируется: своей «работой» астафьевские охотники, рыбаки и браконьеры приближают не счастливое будущее, а «последний час природы» и свой последний час.

Астафьев улавливает тревожные сдвиги в человеческом сознании, проявления усечённой нравственности, которая развязно утверждает себя с помощью престижных стереотипов, когда человек, имея профессию и должность, все необходимое в доме, заражается сребролюбием и вещелюбием.

Опасная «работа» Игнатьича вызвана не стремлением избыть голод, обрести кусок хлеба - он его и без того имеет, будучи неплохим работником.

Жадность, алчность («ненасытная утроба» - образ просторечия каламбурно соотносится с фамилией героя) заставляют чушанского рыбака грешить против людей и природы. Сниженный образ царь-рыбы олицетворяет эту самую жадность: «Почему же он раньше-то не замечал, какая это отвратная рыба на

1 Астафьев В.П. «Царь-рыба». Красноярск. «ГРОТЕСК». 1993, Стр.172

вид! Отвратно и нежно бабье мясо ее, сплошь в прослойках свечного, желтого жира, едва скрепленного хрящами, засунутое в мешок кожи - все-все отвратно, тошнотно, похабно! Из-за нее, из-за этакой гады забылся в человеке человек! Жадность его обуяла! <...> Сколь помнит себя, все в лодке, все на реке, все в погоне за нею, за рыбой этой клятой».1 Страх вынуждает человека видеть отталкивающее в том, что ранее манило царственной красотой и скорым обогащением.

Перед тем как «встать в схватку» с рыбиной, превосходящей его силой, рыбак, как положено сказочному герою, должен «похваляться». Так и «Игнатьич хотел, чтоб весёлые , несколько даже ернические шуточки сняли с него. напряжение, вывели бы из столбняка. Но легкое настроение, которого он желал, не посетило его, и азарта...тоже не было»2. Наоборот, нападает тревога, «долгожданная, редкостная рыба оказалась «зловещей». «Глянул на рыбину, и озаренно, в подробностях обрисовалось ему то, от чего он оборонялся почти всю жизнь...»3. Игнатьич признаёт себя виновным. Решаясь на единоборство с чудом, астафьевский рыбак самокритично и грубо сам себя хулит: «Вот она, вот она, дрянь-то твоя и вывернулась! Требуха-то утробинская с мозглятинкой, стало быть, и вывернулась!»4 «..Все хапуги схожи нутром и мордой! Чалдонская настырность, самолюбство, жадность, которую он почел азартом, ломали, корежили человека, раздирали на части»5.

Рыба вряд ли сильней человека, но нечистая совесть холодного, жадного браконьера, эгоистичного и глухого к окружающей жизни человека, лишила его уверенности в се6е, вызвала со дна памяти картины из далекой молодости, чувство тяжелой вины перед женщиной и признание неотвратимости возмездия: «В голове

1.Астафьев В.П. «Царь-рыба». Красноярск. «ГРОТЕСК». 1993, Стр.173.

2. Астафьев В.П. «Царь-рыба». Красноярск. «ГРОТЕСК». 1993, Стр.166

3. Астафьев В.П. «Царь-рыба». Красноярск. «ГРОТЕСК». 1993, Стр.174

4. Астафьев В.П. «Царь-рыба». Красноярск. «ГРОТЕСК». 1993, Стр.167

5. Астафьев В.П. «Царь-рыба». Красноярск. «ГРОТЕСК». 1993, Стр.168

Игнатьича тоскливо и согласно зазвучала вялая покорность...согласие со смертью...»1

В этом фрагменте звучит мотив таинственной, нерациональной связи человека, его нравственного облика с победой или поражением в противоборстве с природой. Вина человека, зло, которое он причиняет природе или людям, не исчезают бесследно, а сохраняются в мире, рано или поздно обрушиваясь на виноватого.

В «Царь-рыбе» в поединке с «чудом» нет победителя: «Реки царь. и всей природы царь -- на одной ловушке. Караулит их одна и та же мучительная смерть»2.

Здесь рыба оказалась сильней, как бы доказав этим, что противник - антигерой. Он должен быть наказан.

Понявшего, что эта рыбина «не по руке» ему, предчувствующего поражение Игнатьича одолевает дрема: «...он утишался в себе самом, переходил в иной мир, сонный, мягкий, покойный...», «морок успокоительного сна накатывал на человека, утишая его тело и разум»3.

1Астафьев В.П. «Царь-рыба». Красноярск. «ГРОТЕСК». 1993, Стр.171

2Астафьев В.П. «Царь-рыба». Красноярск. «ГРОТЕСК». 1993, Стр.170

3Астафьев В.П. «Царь-рыба». Красноярск. «ГРОТЕСК». 1993, Стр.170

Глава 5 Природа и человек в рассказе «Царь-рыба»

Природа в прозе В. Астафьева ассоциируется с женским началом. «Прощенья, пощады ждешь? От кого? Природа, она брат, тоже женского рода!»1 — так рассуждает Игнатьич, однажды оскорбивший женщину и воспринимающий грозящую ему от царь-рыбы смерть как отмщение за некогда совершенный грех.

Смысл «роковых слов» «царь-рыба» Астафьев раскрывает через народные приметы, суеверные представления рыбаков, в то же время они являются «волшебным» объяснением событий, происходящих в художественном мире рассказа. Не случайно писатель вводит в повествование старинное поверье о чудесной рыбе, передающееся из поколения в поколение: Игнатьич с детства «много всякой всячины наслушался про царь-рыбу, хотел ее, богоданную, сказочную, конечно, увидеть, изловить, но и робел. Дедушко говаривал: лучше отпустить ее, незаметно так, нечаянно будто отпустить...»2 Так передавался опыт поколений, закрепленный и в русской пословице: тереби лихо, пока оно тихо». Жизненный опыт сказывается и в выводе деда, звучащем как пословица: «Ненадёжно дело варначье…»3

В рассказе Астафьева - объяснение современной картины мира: все взаимосвязано, добро должно перевешивать зло, и если перевешивает зло, то умножающий его должен быть наказан делами рук своих, попадая на свои «самоловы» (по пословице: «не рой другому яму, сам в нее попадешь»). Этот астафьевский «миф»

1Астафьев В.П. «Царь-рыба». Красноярск. «ГРОТЕСК». 1993, Стр.176

2Астафьев В.П. «Царь-рыба». Красноярск. «ГРОТЕСК». 1993, Стр.168

3Астафьев В.П. «Царь-рыба». Красноярск. «ГРОТЕСК». 1993, Стр.174

можно рассмотреть и как попытку познания и объяснения главного закона жизни, и как своеобразное заклинание, которым писатель способствует победе добра; как стремление воздействовать не на богов, воздающих по справедливости, а на людей, творящих зло.

В.П.Астафьев, как и многие другие советские писатели, наблюдая общую безнаказанность зла и несправедливости, утраты нравственных начал в обществе, утверждает существование ограничений и запретов, установленных издревле. Хотя бы в виде «верований, предрассудков и ненарушимых нравственных правил». Поэтому он обращается к суеверию, повсеместно распространенному, чтобы напомнить об этих ограничениях своим соотечественникам, для которых не осталось ничего святого. Основная мысль - зло все равно будет наказано, неважно, какой силой (чистой или нечистой).

Обращаясь к реальности, наполненной суевериями, В.П.Астафьев в «Царь-рыбе» развенчивает многие современные мифы и мифические. представления. Один из них — о советском человеке как носителе высокой нравственности.

Особенно ясно это проявляется в изображении главного героя, Игнатьича, показанного в паре со своими «брательником».

Общий смысл конфликта братьев, отношений между людьми в селе традиционен для русской литературы: он заключается в роковой несовместимости праведной, душевной открытой жизни с порядком, ответственностью, аккуратностью.

В.П.Астафьев осуждает обоих Утробиных. «Свой», «простой», «душа нараспашку», никем не уважаемый, но всем понятный младший брат не может устроить свою жизнь чинно и ладно. «Непутевый», он близок односельчанам

тем, что такой же, как они сами. Независимый и «правильный» Игнатьич чужд им: если такой человек — «положительный», значит, он имеет какой-то тайный грех. Отчужденность и скрытность Зиновия Игнатьича предполагают какую-то глубинную, тайную фальшь его натуры. Как открывается в момент смертельной опасности, он совершил грех в молодости. Правда, вина не только на нём: он «сделал то, чему учили старшие дружки». Но отвечать ему одному. Как жизнь нельзя прожить заново, так его нельзя простить; и пострадавшая не забыла обиды: «Женщина --- тварь Божья, за неё и суд, и кара особые»1. Игнатьич виноват перед природой, перед всем тем необъяснимым и таинственным, что есть в жизни всех людей, что их всех объединяет, хотя они это и не осознают.

Таким образом, нравственность здесь понимается как часть физического, природного мира.

Художественный мир рассказа Астафьева - как бы мир дохристианский, несмотря на то, что Игнатьич упоминает и «иконку» и молит: «Господи, да разведи ты нас!..»2 Здесь не принимается в расчет раскаяние и нет прощения совершившему зло, нет иерархии, по которой жизнь человека превыше всего. Справедливость должна торжествовать уже на земле. Успех и неудача каждого зависят от него самого, а не от всемогущего Господа.

1 Астафьев В.П. «Царь-рыба». Красноярск. «ГРОТЕСК». 1993, Стр.176

2 Астафьев В.П. «Царь-рыба». Красноярск. «ГРОТЕСК». 1993, Стр.169

Заключение

Безусловно, работа над рефератом обогатила наш читательский опыт, дала возможность познакомиться с биографией Виктора Петровича Астафьева. Также в процессе написания реферата мы познакомились с некоторыми литературоведческими материалами по творчеству Виктора Петровича. С авторами некоторых работ мы бы согласились, но отдельные положения были не совсем понятны, возможно, в силу возраста и малого жизненного опыта исследователя.

Автором данного реферата в процессе работы могут быть сделаны следующие выводы.

Советские писатели, продолжая лучшие традиции классической литературы, также уделяли большое внимание нравственности человека и современного общества.

В материалах многих исследователей творчества В.П.Астафьева прослеживается мысль о том, что человек всё же более полезен там, где он родился.

Запомнилось жанровое своеобразие книги, которую В.П.Астафьев назвал «повествованием в рассказах». Сборник «Царь-рыба» состоит из отдельных новелл, но все они объединены мыслью о единстве человека и природы, взаимосвязи человека с землей.

Очевидно, название свое повествование получило не только по самому яркому рассказу, но и по самому объемному, значительному символическому образу царь-рыбы, олицетворяющему всю природу.

Справедливость, по мнению автора книги, должна торжествовать уже на земле. Успех и неудача каждого зависят от него самого, а не от всемогущего Господа.

Как утверждает В.П.Астафьев, вина человека, зло, которое он причиняет природе или людям, не исчезают бесследно, а сохраняются в мире, рано или поздно обрушиваясь на виноватого.

И хотя страх вынуждает человека видеть отталкивающее в том, что ранее манило царственной красотой и скорым обогащением, основная мысль рассказа состоит в следующем: зло все равно будет наказано, неважно, какой силой (чистой или нечистой).

«Царь-рыба» содержит в иносказательной форме нравственные заповеди народа. Ключ к разгадке иносказаний в авторской фразе: «Царь-рыба попадается раз в жизни, да и то не всякому якову».

Список литературы

1. Астафьев В.П. «Царь-рыба». Красноярск. «ГРОТЕСК». 1993.

2. Гончаров П.А.. «Высший сан на земле – называться человеком». Сокральное и сатирическое в «Царь-рыбе В.П.Астафьева. Из журнала «Литература в школе». №9. 2003г. Москва. «Алмаз-пресс». с.18-22

3. Гончаров П.А.. «Будет ли день, когда…пойду от природы к людям?.. Мотив «бегства в природу» у М.Пришвина и В.Астафьева». «Русская словесность». №5. 2003г. Москва. «Школа-пресс 1». С. 11-17

4. Ершов Леонид. «Дорогой памяти. Виктор Астафьев». 1983г. Из книги «Память и время». 1984г. Москва. «Современник». С.190-212.

5. «Кто есть кто в мире». Филологическое общество «Слово». Москва. «Эксмо». 2007г. С.58-59.

6. «Литература. Справочник школьника». Филологическое общество «Слово». Москва.

7. «Литературное обозрение». 1976. N 10. с. 56

8. Носань Сергей. «Жить болями и тревогами народа». «Русский язык и литература». №4. 1986г. Киев. «Радянська школа». С. 56-63.

9. Романова Г.И.. «Сказка и быль в «Царь-рыбе» В.П.Астафьева». «Русская словесность». №5. 2002г. Москва. «Школа-пресс». с.25-31

10. «Современная школьная энциклопедия. Русская литература». Москва. «Росмен-Пресс». 2008г. С.330-332.

11. Трус Н.В.. «Русская литература для школьников». 1996г. Минск. «Литература». С. 22-24.