Искать в.
лирике Анненского прямолинейно
гражданственной было бы наивно. А.
Федоров
Душа поэта
Анненского слишком нежна и тонка, чтобы
создать стихи, подобные булыжнику на
мостовой, который являлся когда-то
образом "оружия пролетариата”. И все
же, если идеал поэзии и красоты, очерченный
поэтом еще на первых страницах "Тихих
песен”, в общем мистичен и расплывчат,
то в том же сборнике есть уже стихи с
четко обозначенной авторской позицией.
Например, стихи, посвященные столетию
со дня рождения Пушкина. В них с трагическим
пафосом поэт сказал об исторической
миссии поэта и высоком общественном
служении Отечеству:
О
нет, Баян не соловей, Певец
волшебно сладострастный, Нас
жег в безмолвии ночей
Тоскою
нежной и напрасной. И не душистую сирень
Судьба дала ему, а цепи, Снега забытых
деревень, Неволей выжженные
степи. Особенно мощно
гражданский пафос проявился у поэта в
последние годы жизни в двух стихотворениях:
"Старые эстонки” и "Петербург”. "Старые
эстонки” — отклик поэта на революционные
события 1905 года. В этом году в Эстонии
против участников протеста действовали
карательные отряды царского правительства.
В стихотворении — гневный упрек себе
в пассивности, в неспособности к действию.
Поэт разговаривает в кошмарном сне с
матерями казненных и произносит слова,
в которых единственный раз проходит
мотив народного гнева и расплаты, ждущей
палачей и их молчаливых либеральных
пособников: "Погоди — вот накопится
петель, / Так словечко придумаем,
скажем”. В стихотворении
"Петербург” четко высказана мысль об
исторической обреченности российского
самодержавия, воплощенного в мрачном
образе столицы империи:
А
что было у нас на земле, Чем
вознесся орел наш двуглавый, В
темных лаврах гигант на скале, — Завтра
станет ребячьей забавой.
Недаром
исследователь творчества Блока (самого
яркого из символистов поэта революции)
замечал по поводу этих двух стихотворений:
"Вероятно, в границах первого десятилетия
XX века в русской поэзии наиболее сильными
стихами "гражданского” плана являются
"Старые эстонки” и "Петербург”
Анненского. У того же Блока 900-х годов
стихов такой лирической силы, при
одновременно ясной гражданственности,
конечно, нет”. Эти
стихи — мощный порыв гражданственности.
И они в поэзии Анненского не случайны,
они гармоничны со всем творчеством
поэта поразительной искренностью тона,
отмечавшейся многими критиками. И
главное — глубина переживаний. Здесь
поэт Анненский, я считаю, не превзойден
ни одним поэтом серебряного века. Столько
совести в стихах, да и в жизни вряд ли
было у кого-то другого тогда. А для
человека, тем более поэта с большой
совестью, ни одно социальное потрясение
не может пройти незамеченным, тем более
такое, как революция.