Образ поэта в творчестве Анны Ахматовой 4

к началу

Меня как читателя, не поэта, волнует вопрос, почему мы вовлекаемся и сейчас в этот как будто бы профессиональный мир стихов о поэте и поэзии? Осмелюсь предположить, потому что они вообще о творчестве, к которому каждый может и должен быть причастен. Потому что зарождаешься энергией этого творчества, его радостью, его муками, сосредоточенными в поэте, но принимаешь их на себя:

Бывает так: какая – то истома;

В ушах не умолкает бой часов;

Вдали раскат стихающего грома.

Неузнаваемых и пленных голосов

Мне чудятся и жалобы, и стоны,

Сужается какой-то тайный круг,

Но в этой бездне шёпотов и звонов

Встаёт один, всё победивший звук.

………………………………………

Но вот уже послышались слова

И лёгких рифм сигнальные звоночки,-

Тогда я начинаю понимать,

И просто продиктованные строчки

Ложатся в белоснежную тетрадь.¹

Очень важно отметить, что поэтическое самоопределение в стихах Ахматовой прямо связано с самоопределением нравственным. В одной из своих поздних прозаических работ она писала: « Это - столбовая дорога русской литературы, по которой шли и Толстой и Достоевский».

Ощущение судьбы- доли у Ахматовой держится на исконно национальной особенности - чувстве сопричастности миру, ответственности перед ним: моя судьба - судьба страны - судьба народа - история.

В автобиографии уже в третьем лице, глядя на себя как бы со стороны и обдумывая свою роль общечеловеческую и поэтическую в истории, Ахматова сказала: « ….поздняя А (хматова) выходит из жанра «любовного дневника» («Чётки») – жанра, в кот(ором) она не знает соперников и который она оставила , м(ожет) б(ыть), даже с некоторым опасением и оглядкой, и переходит на раздумья о роли и судьбе поэта, о ремесле, на легко написанные широкие полотна»²

Действительно, Ахматова – Поэт с большой буквы. «Я не переставала писать стихи. Для меня в них - связь моя со временем, с новой жизнью моего народа».³

1. ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Как мы живём, так

поём и славим…

А.Фет

«Пушкин умер в своей квартире после дуэли. Гроб с телом поэта везли в Михайловское на вороных. Хоронили тайно, без лишних взглядов.

Убитый на дуэли под Пятигорском Лермонтов несколько часов пролежал под проливным дождём. Секунданты разбежались по домам.

Больной истощённый Блок для новой власти ушёл из жизни кстати. Поди разбирайся с его «Двенадцатью» персонажами – «за» они или «против». Мартиролог великой русской поэзии завершила Анна Андреевна Ахматова. Она умерла в спецсанатории для инфарктиников «Подмосковье» пятого марта 1966 года. Третьего марта её сюда доставили, пятого она скончалась.

Ни одна газета Советского Союза (кроме ведомственно – литературной в пяти строках) не сообщила об этом страшном событии. Поэта Ахматову боялись. И при жизни, и после смерти.

За что? За то, что была женой Гумилёва, или хотя бы за эти строки про Пушкина:

Кого ж это так,

точно воры вора

Пристреленного увозили?..

Изменника? – Нет.

С проходного двора-

Умнейшего мужа России!

Ахматова точно предчувствовала, что так будут хоронить и её. У поэтов все предчувствия сбываются. Сбылось и это».⁴

О русской поэтессе, рано завоевавшей всероссийскую известность, Анне Андреевне Ахматовой лучше всего сказать словами А.Фета: «Как мы живём, так мы поём и славим…». Она была современницей и наследницей «великанов», созвездием которых было озарено начало двадцатого века. В их числе Блок, Хлебников, Белый, Гумилёв, Маяковский, Есенин, Мандельштам, Ходасевич, Цветаева, Пастернак… Ахматова замыкает ряд, завершает эпоху… На веку одного поколения из ославленной недобрыми словами « полумонахини, полублудницы» она стала классиком русской поэзии.

По складу своего таланта Ахматова открывала мир с помощью такого тонкого и чувствительного инструмента, дарованного ей природой, что все звучащие и красочные подробности вещей, жестов и событий легко и естественно входили к ней в стих, наполняя его живой, упругой, даже праздничной силой жизни. Это качество её поэзии, несомненно, было развито школой русского акмеизма, к которой она принадлежала, где действительно нашла поддержку важнейшей стороне своего таланта – реализму, научилась точности поэтического слова и отточенности стиха, подобно своим собратьям по цеху.

Выявлению « чужого слова», проступающего сквозь ткань стихов Ахматовой, посвящено много филологических исследований. Один, не менее значимый оттенок этого явления, виден в стихотворении «Нас четверо» из цикла «Комаровские наброски»:

Ужели и гитане гибкой Там я вижу облик О, Муза Плача…

Все муки Данта Ваш и взгляд.

Суждены.

О.М. Б.П. М.Ц.

… И отступилась я здесь от всего,

От земного всякого блага.

Духом, хранителем «места сего»

Стала лесная коряга.

Мы все немного у жизни в гостях,

Жить - это только привычка.

Чудиться мне на воздушных путях

Двух голосов перекличка.

Двух? А ещё у восточной стены,

В зарослях крепкой малины,

Тёмная, свежая ветвь бузины,

Это письмо - от Марины.⁵

Это стихотворение впервые было опубликовано в «Литературной газете» в 1962 году под заголовком «Комаровские кроки». В рукописи, помеченной 20 ноября 1961 года, в заглавии слово «кроки» было заменено словом «наброски». Эпиграфы были взяты поэтессой из посвящённых Анне Ахматовой стихотворений Осипа Мандельштама, Бориса Пастернака, Марины Цветаевой. Полный текст под заголовком «Комаровские наброски» с одним только эпиграфом, Марины Цветаевой, появился в книге Анны Ахматовой « Бег времени», увидевшей свет в 1965 году.

В.В. Кудасова в своей статье «Нас четверо». Жанровая природа стихотворения Ахматовой»⁶ рассматривает вопрос об истоках этих эпиграфов. « В «Листках из дневника» Ахматова пишет: « Наброском с натуры было четверостишие «Черты лица искажены». Я была с Мандельштамом на Царскосельском вокзале(10-е годы). Он смотрел, как я говорю по телефону. Когда я вышла, он прочёл мне эти четыре строки:

Черты лица искажены

Какой-то старческой улыбкой.

Ужели и гитане гибкой

Все муки Данта суждены?»⁷

Второй эпиграф взят из стихотворения Б.Пастернака 1929 года «Анне Ахматовой»:

Таким я вижу облик ваш и взгляд.

Он мне внушён не тем столбом из соли,

Которым вы пять лет тому назад

Испуг оглядки к рифме прикололи.

Третий эпиграф - это начало стихотворения, написанного Мариной Ивановной Цветаевой в 1916 году «О, Муза Плача, прекраснейшая из Муз!»

Кроме того, что все эпиграфы, заимствованные у трёх маститых поэтов, представляют интерес, само стихотворение является поэтическим откликом на произведение Бориса Пастернака 1921 года « Нас мало. Нас, может быть, трое…», в котором содержится намёк на Маяковского и Асеева. « Для Пастернака 20-х годов их творчество видится, несомненно, эпохальным. Себя же он мыслит подле поэтов – «донецких, горючих, и адских»⁸

Примечательно, что Анна Ахматова 60-х годов не дополняет список Пастернака, а предлагает свой ряд имён, утверждая, что и она по праву пребывает в нём наравне с Мандельштамом, Пастернаком, Цветаевой.

Справедливости ради нужно отметить, что Ахматова и раньше задумывалась над тем, каково её место в поэзии, каковы тайны поэтического творчества. Например, в стихотворении 1940 года « Мне ни к чему одические рати…».

Стихотворение же «Нас четверо» - восьмое в цикле «Венок мёртвым». По своим жанровым признакам он ближе к дружескому посланию, но имеет свою особенность. Оно представляет собой послание Поэта тем, кто своим творчеством является олицетворением не только поколения, но и всей поэзии 20 века. «Ахматова создаёт собственный фрагмент « мирового поэтического текста». Санкционированная ещё акмеизмом установка способствует вечному возвращению поэзии, поэзии, открытой пространству эпоса. Эта « опрокинутость в эпический мир» закреплена уже первыми строками стихотворения: «… И отступилась здесь я от всего / / От земного всякого блага». Исключается всякая возможность отрыва, дистанции с миром ушедших. Это не мир теней».⁹

«Венок» произведений Ахматовой, а именно стихотворение «Нас четверо», предполагает для всех названных поэтов единое пространство, общий взгляд, общую способность слышать и откликаться:

Чудится мне на воздушных путях

Двух голосов перекличка.

Связь не прервана. В начальной строке стихотворения, присутствует явное сцепление, включение своего голоса в общий хор. Это продолжение мысли, схваченной на лету. Действительно, «Бег времени»:

…И отступилась я здесь от всего,

От земного всякого блага,

Духом, хранителем « места сего»

Стала лесная коряга.

«Заданный эпиграфами почерк дружеского послания, подчиняясь внутренней логике стихотворения, подключается к мелодии элегического переживания»¹⁰, характерной жанровой чертой которого, помимо грустного содержания, является признание для всех смертных закона жизни. « И если первое свойство сопутствовало элегии романтической, противопоставляющей поэта миру, то второе (признание общего для всех закона жизни) со всей отчётливостью стало обнаруживать себя на волне пушкинской поэзии 30-х годов. Зрелый Пушкин « лишает поэта - элегика его привилегий, подчиняя общему закону и принимая общий закон как благо», - пишет Н.В. Россина».¹¹

Творчество поздней Ахматовой отчётливо обнаруживает в себе пушкинскую тенденцию 30-х годов. Формируется основа для создания стихотворений сложной многожанровой структуры. К читателю устремляется поток разнородных переживаний и интонаций с естественностью живой речи. В этом хоре вместе рождающихся голосов слышится тональность и дружеского послания, и элегии в пушкинском варианте. Е.Г.Эткинд справедливо заметил, что «…стихи Ахматовой - звено её поэтического дневника, скорее кусок жизни, чем явление литературы». «Истоки этого исключительного свойства ахматовской лирики в соединении лирической субстанции с речевым потоком буден. Это, по словам того же Е.Г. Эткинда, «сочетание и столкновение поэзии с прозой». ¹²

В мае 1924 года в первом номере журнала «Русский современник» была опубликована статья Ю.Тынянова и С. Парнок «Б.Пастернак и другие», которая была посвящена поэзии Пастернака на фоне его Поколения.

В этом же номере было напечатано стихотворение Анны Ахматовой

« И праведник шёл за посланником бога» («Лотова жена»), которое восхищённо принял Пастернак. Вот строфы поэта, посвящённые Ахматовой и затем ставшие эпиграфом « Комаровских набросков»:

Таким я вижу облик ваш взгляд,

Он мне внушён не тем столбом из соли.

Которым вы пять лет тому назад

Испуг оглядки к рифме приколол,

Но, исходив от ваших первых книг,

Где крепли прозы пристальной крупицы,

Он и во всех, как искры проводник,

Событья былью заставляет биться.¹³

Нужно отметить, что в этом номере журнала первоначально предполагалось напечатать повесть Б.Пастернака « Воздушные пути». По его оценке, «тема «Воздушных путей» - трагическая непоправимость и противоестественность насильственной смерти», получившая в повести своё развитие через страшный материал революционной действительности. «Эта тема в 20 веке приобрела неслыханный трагический масштаб»¹⁴. « И некуда бежать от века- властелина»,- заявил О.Мандельштам, познавший все «муки Данта» и « непоправимость насильственной смерти». Это коснулось всех поэтов, чьи имена мы угадываем под эпиграфами к стихотворению Анны Ахматовой. Само же произведение всё больше приобретает масштаб эпоса.

Третья строфа стихотворения пронизана интимным чувством, облекается в форму личного послания:

Двух? А ещё у восточной стены,

В зарослях крепкой малины,

Тёмная, свежая ветвь бузины,

Это письмо - от Марины.

«Последняя строка, как выстрел, после которого уже всё бессмысленно, всё, кроме имени. «Для Ахматовой имя – это единство современности и истории, которая входит в его состав вместе с гласными и согласными звуками»,- пишет Е.Г.Эткинд. Заметим, что для Ахматовой, равно как и для Цветаевой, тема собственного имени проходит через долгий ряд стихотворений. И та и другая склонны были объяснять свой собственный характер (и женский, и поэтический) своим именем, объяснять этим именем свою судьбу»¹⁵.

Стихотворение «Нас четверо» представляет собой уникальный сплав разных жанровых устремлений, который приобретает завершённость благодаря « перекличке голосов» поэтов. Заслуга « четверых» в процессе колоссального жанрового изменения очевидна. Список, « озвученный» Ахматовой в стихотворении, неполон. Знала об этом и сама Ахматова».¹⁶

Тайны мироздания открывает поэт людям. И силой его божественного дара наполняются строки удивительным смыслом , и познаёт человек в себе Вселенную, а в обыденной жизни – законы Вечности. И становятся строки об обыденном - божественным откровением, наполняются силой всех стихий.

Поэзия Ахматовой, её судьба, её облик - прекрасный и величественный - олицетворяет Россию в самые трудные, трагические годы её тысячелетней истории.

«Анна всея Руси» - так называла её Марина Цветаева. Анна всея Руси! Это гордость, непреклонная в унижениях, и в смертельном страхе. Это смирение, именно смирение, а не кротость. Величавая скорбь и вечно молодая озорная улыбка, женственность самая нежная и мужество самое отважное.

Её поэзия целостна и многолика, она растёт из живых противоречий, из единства сердца и разума. Её поэзия открыта, распахнута настежь, и сокровенна, и таинственна, как её жизнь, исполненная безмерных страданий и беспримерных побед, долгих печалей и мгновений радости…

Александр Твардовский писал: «Поэзия Ахматовой - это, прежде всего подлинность, невыдуманность чувств, поэзия, отмеченная необычайной сосредоточенностью и взыскательностью нравственного начала…»

В 1945 году в «Пятой Северной элегии» Ахматова скажет: « Меня, как реку, суровая эпоха повернула». Какой полноводной силы и какого самосознания надо достичь, чтобы ощутить себя могучей рекою! В год создания элегии Ахматова уже давно торила свой единственный путь сквозь предсмертные площади, сквозь тюремные коридоры.

А тот путь, что проходил по « рощам родины священной» , где было « слишком сладко земное питьё»,- тот путь навсегда оборван. Но она упорно видит, как он продолжается. Он словно существует в ином пространстве:

О, как я много зрелищ пропустила,

И занавес вздымался без меня…

Ей мерещатся те города, которых она не посетила и очертания которых из глаз её « могли бы вызвать слёзы», невстреченные друзья, ненаписанные стихи…

В этом ирреальном пространстве как бы материализуется её несуществующий двойник:

И женщина какая-то моё

Единственное место заняла,

Моё законнейшее имя носит…

Что это за имя? Можно было бы предположить, что это анна Горенко, раз сказано, что автору оставлена лишь кличка. Но такое предположение нелепо: имя «Горенко» никогда не существовало в литературе. Былая поэтесса носила ту же самую «кличку». Слово «Ахматова», как и слова «Муза Плача», звучали для читателей совсем по-иному, наполнялись другим смыслом, рождали новые ассоциации.

Памятник той героине мог бы стоять среди грациозных статуй того сада, « где лучшая в мире стоит из оград». Новая героиня требует, чтобы монумент в её честь стоял перед железными воротами тюрьмы, перед которой она, как и другие отверженные, тщетно « стояла…триста часов».

Пушкин противостоял непокорного поэта державинскому столпу.

Ахматовский поэт противостоит вседержавной тюрьме. Её литературный памятник не имеет подобия:

И пусть с неподвижных и бронзовых век,

Как, слёзы струится подтаявший снег,

И голубь тюремный пусть гулит вдали,

И тихо идут по Неве корабли.

Это финал «Реквиема». Элегия же завершается неожиданным поворотом:

И если бы оттуда посмотрела

Я на свою теперешнюю жизнь,

Узнала бы я зависть наконец…

Заявление это неудивительно. Значит, не страждущая героиня должна позавидовать другой, живущей красоте и холе? А эта вольная русалка или неведомая Незнакомка, странствующая по радующим сердце городам, должна позавидовать трагической судьбе героини, свершающей свой скорбный путь?

Несомненно. Это был тот единственный путь, что сделал Ахматову великим трагическим поэтом.

2. Список используемой литературы.

   1. Ахматова. А. Автобиография. 1965 год.

   2. Ахматова. А. Сочинения в двух томах. Библиотека «Огонёк», из-во «Правда», М., 1990, т!;

   3. А.Ахматова « Воспоминания об А.Блоке», М., 1976.

   4. Ахматова Анна. Коротко о себе . стихотворения. М., 1961.

   5. «Ахматова о Пушкине», статьи .М., «Книга» 1989.

   6. Бернер Н. , журнал «Новая жизнь «, 1912 год., №7

   7. Блок А. «Избранное» М. 1989.

   8. Блок А.А. Стихотворения и поэмы М., «Современник», 1987.

   9. Герштейн Э.Г. «Ахматова – пушкинистка», из-во «Книга», статьи 1989.

   10. Добин Е.С. «Поэзия Анны Ахматовой». Л.1968

   11. Жирмунский В.М. «Творчество Анны Ахматовой» Л.1973.

   12. Жирмунский В.М. «Теория литературы». Поэтика. Стилистика. Л.1977.

   13. Коротко о себе. Современные писатели: Автобиография.М.1966.т3.

   14. Кудасова В. В. «Волшебный хор поэтов» В., «Посад»2006 год.

   15. Культура и жизнь. 1957год.№1.

16. Медведев Ф. Газета «Мир новостей»№47 от 14.11.06

17. Мейлах М.Б. «Об именах Анны Ахматовой».Л. стр.35

18. Пастернак Б.т1 стр228

19. Скатов Н. Вступительная статья. Из-во «Правда» «Огонёк» 1990

20. Топоров В.Н. «Ахматова и Блок»1981г.

21. Тынянов Ю.М. «Блок».М. 1974.

22. Чуковская Л.К. «Записки об А.Ахматовой».Париж.1976.