Роман "Евгений Онегин" А.С. Пушкина как энциклопедия русской жизни 1

к началу

Замечательна разоблачительная интонация этой строфы; выразительность характеристик усилена анафорическим началом строк (Всё… Всё… Всё…), синтаксическим параллелизмом парных строк:

(Иван Петрович так же глуп,

Семён Петрович так же скуп…) -

и повтором слов: тот же, то же, так же... Это ироническое, злое, а не добродушно насмешливое описание провинци­ального дворянства. Типичность характеристик подчеркнута многообразием примеров, укладывающихся под общее правило.

Еще более обобщенная и убедительная характеристика московского дворянства дана в строфе 48:

Но всех в гостиной занимает

Такой бессвязный, пошлый вздор;

Все в них так бледно, равнодушно;

Они клевещут даже скучно;

В бесплодной сухости речей,

Расспросов, сплетен и вестей

Не вспыхнет мысли в целы сутки,

Хоть невзначай, хоть наобум;

Не улыбнется томный ум,

Не дрогнет сердце, хоть для шутки:

И даже глупости смешной

В тебе не встретишь, свет пустой!

Эта строфа звучит как гневное разоблачение. Долго сдерживаемое негодование вдруг прорывается, и строфа завершается уничтожающей насмешкой, горьким сарказмом. Здесь нужно анализировать каждую строку, многократно и внимательно воспринимать этот гнев поэта, его презрение и негодование.

Еще глубже и беспощадней дана сатира на высший свет в восьмой главе. В строфах 24, 25, 26 в окончательной редакции и в черновиках к ним выведена целая галерея сатирических образов представителей высшего света:

Тут был, однако, цвет столицы,

И знать, и моды образцы,

Везде встречаемые лица,

Необходимые глупцы.

Здесь и «на все сердитый господин» и «диктатор бальный, прыгун суровый, должностной»; и «фертик молодой», «румян, как вербный херувим, затянут, нем и недвижим»; «Тут был Проласов, заслуживший Известность низостью души», «И путешественник залетный, перекрахмаленный нахал». Каждый образ пронизан здесь презрением поэта, его ненавистью.

Вспомним слова Белинского об отношении Пушкина к дворянскому классу: «Он нападает в этом классе на все, что противоречит гуманности; но принцип класса для него — вечная истина... И потому в сатире его так много любви, самое отрицание его так часто похоже на одобрение и на любование...»

Что в «Онегине» «принцип» дворянского класса не отрицается Пушкиным, это верно. О сатирических же моментах в характеристике провинциального дворянства нельзя сказать, что «в сатире его так много любви, что самое отрицание его так часто похоже на одобрение и любование». Это относится только к образам Лариных, хотя и здесь Пушкин не затушевывает отрицательных черт в их характеристике. Но вот Гвоздин — разве в этом образе есть авторское одобрение и любование?

Слова Белинского уже ни в какой степени не могут быть отнесены к характеристике столичного дворянства, данной резко и гневно, в ней нет ни грана «одобрения и любования». Важно отметить, что отрицательную характеристику Лариных Пушкин постепенно, по мере работы над романом, смягчал; и наоборот, обострял сатирическую, по-ювеналовски гневную характеристику высшего света, что явилось следствием развития политического мышления Пушкина под влиянием событий 1825— 1826 и последующих годов.

Прежде всего в «Онегине» мы видим поэтически воспроизведенную «картину русского общества, взятого в один из интереснейших моментов его развития…»

Глава II. Интересы и занятия дворянской женщины

На общем фоне быта русского дворянства начала XIX века «мир женщины» выступал как некоторая обособленная сфера, обладавшая чертами известного своеобразия. Образование молодой дворянки было, как правило, более поверхностным и домашним. Оно обычно ограничивалось навыком бытового разговора на одном-двух иностранных языках, умением танцевать и держать себя в обществе, элементарными навыками рисования, пения и игры на каком-либо музыкальном инструменте и самыми начальными знаниями по истории, географии и словесности.

Значительную часть умственного кругозора дворянской девушки начала XIX века определяли книги.

Образование молодой дворянки имело главной целью сделать из девушки привлекательную невесту.

Естественно, что со вступлением в брак обучение прекращалось. В брак молодые дворянки в начале XIX века вступали рано. Нормальным возрастом для брака считался возраст 17-19 лет. Однако время первых увлечений молодой читательницы романов начиналось значительно раньше, как например, у Татьяны Лариной:

Ей рано нравились романы;

Они ей заменяли всё;

Она влюблялася в обманы

И Ричардсона и Руссо.

…Она любила Ричардсона

Не потому, чтобы прочла,

Не потому, чтоб Грандисона

Она Ловласу предпочла…

Конечно, прочитанные Татьяной романы Ричардсона и Руссо воспитывали и культивировали в её душе эту жажду любви. Татьяна получила из таких романов не только представление о любви как о величайшей радости жизни, но и представление о благородстве женщины, возвышенности и силе её чувства; таковы были любимые Татьяной литературные героини – Кларисса, Юлия, Дельфина. Поэтому естественным было то чувство, которое рождается в героине, как только Онегин был замечен ею:

Пора пришла, она влюбилась.

Так в землю падшее зерно

Весны огнём оживлено.

И окружающие мужчины смотрели на молодую дворянку как на женщину уже в том возрасте, в котором последующие поколения увидали бы в ней ребенка.

Выйдя замуж, юная мечтательница часто превращалась в домовитую помещицу-крепостницу, как Прасковья Ларина. В юности это московская сентиментальная девица по имени Pachette:

…она была одета

Всегда по моде и к лицу…

Бывало, писывала кровью

Она в альбомы нежных дев,

Звала Полиною Прасковью

И говорила нараспев,

Корсет носила очень узкий,

И русский Н как N французский

Произносить умела в нос.

Выданная замуж за нелюбимого человека и увезённая «разумным мужем» в деревенскую глушь, мать Татьяны «рвалась и плакала сначала, /с супругом чуть не развелась». Но очень скоро она научилась самодержавно управлять супругом, всецело взяла в свои руки хозяйство:

Она езжала по работам,

Солила на зиму грибы,

Вела расходы, брила лбы,

Ходила в баню по субботам,

Служанок била осердясь –

Всё это мужа не спросясь.

И, наконец, «привыкла и довольна стала»:

Корсет, альбом, княжну Алину,

Стишков чувствительных тетрадь

Она забыла; стала звать

Акулькой прежнюю Селину

И обновила наконец

На вате шлафор и чепец.

Другой путь превращения юной девицы, выданной замуж, - в провинциальную сплетницу или столичную светскую даму. Одним из примеров является Татьяна, став светской дамой, она постепенно изменяется в соответствии с обществом, в котором ей приходится постоянно находиться. Татьяна надевает маску «равнодушной княгини», кажется «неприступною богиней». В ответ на признание Онегина Татьяна, хоть и любила его, дает прямой и безоговорочный ответ:

Но я другому отдана,

Я буду век ему верна.

В этих словах заключена вся сила характера Татьяны, её сущность. Несмотря на сильную любовь к Онегину, она не может нарушать обет, данный ею мужу перед богом, не может поступиться моральными принципами.

И все же в духовном облике женщины были черты, выгодно отличавшие её от окружающего дворянского мира. Дворянство было служащим сословием, и отношения службы, чинопочитания, должностных обязанностей накладывали глубокую печать на психологию любого мужчины из этой социальной группы. Дворянская женщина начала XIX века значительно меньше была вытянута в систему служебно-государственной иерархии, и это давало ей большую свободу мнений и большую личную независимость. Защищённая к тому же, конечно, лишь до известных пределов, культом уважения к даме, составлявшим существенную часть понятия дворянской чести, она могла в гораздо большей мере, чем мужчина, пренебрегать разницей в чинах, обращаясь к сановникам или даже к императору.

Последствия петровской реформы не в одинаковой мере распространялись на мир мужского и женского быта, идей и представлений – женская жизнь и в дворянской среде сохранила больше традиционных черт, поскольку более была связана с семьёй, заботами о детях, чем с государством и службой. Это влекло за собой то, что жизнь дворянки имела больше точек соприкосновения с народной средой, чем существование её отца, мужа или сына.

Глава III. Поместное дворянство в романе.

В романе «Евгений Онегин» А.С.Пушкин подробно и верно изображает современную ему русскую действительность. В.Г.Белинский охарактеризовал роман как «энциклопедию русской жизни». Действительно, открывая «роман в стихах», читатели погружаются в атмосферу пушкинской эпохи.

В первой главе перед ними во всём своём блистательном великолепии предстаёт чопорный Петербург, в котором проводит своё детство и юность главный герой, именем которого назван роман. В конце седьмой главы, трясясь с Лариным в кибитке, читатели имеют возможность оценить облик тогдашней Москвы:

…церквей и колоколен,

Садов, чертогов полукруг…

Но особенно ярко и образно изображён в «Евгении Онегине» деревенский помещичий быт.

Основная часть действия романа разворачивается в деревне, куда «молодой повеса» приезжает ухаживать за больным дядей, но не успевает застать того в живых. Кажется, что в доме его дяди, где поселяется Онегин, время давно остановилось: нет ни книг, ни газет, «нигде ни пятнышка чернил», валяется только «календарь осьмого года». Автор иронично объясняет это отсутствием какого бы то ни было интереса к образованию тем, что у дяди Онегина было «много дел», ведь

Деревенский старожил

Лет сорок с ключницей бранился,

В окно смотрел и мух давил.

Закоснелость, боязнь нововведений характеризует и помещиков – новых соседей Онегина. Из-за того, что Евгений заменяет «ярем барщины старинной» лёгким оброком, облегчая жизнь своим крестьянам, соседи решают, что он – «опаснейший чудак». Здесь можно провести параллель между Онегиным и Чацким, героем поэмы «Горе от ума». Мысли и идеи Чацкого кажутся опасными и сумасбродными московскому обществу на балу в доме Фамусова.

В «Евгении Онегине» автор не позволяет себе выносить однозначный приговор помещикам. Своеобразие пушкинского «романа в стихах» состоит в том, что он не столько строится по законам литературного произведения, сколько течёт и меняется как сама жизнь. Все явления русской действительности предстают в нём описанными с разных сторон.

По-новому, тепло и задушевно начинает звучать роман, когда в нём появляется семейство Лариных со своими «привычками милой старины»:

Они хранили в жизни мирной

Привычки милой старины;

У них на масленице жирной

Водились русские блины;

Два раза в год они говели;

Любили круглые качели,

Подблюдны песни, хоровод;

В день Троицын, когда народ,

Зевая, слушает молебен,

Умильно на пучок зари

Они роняли слёзки три…

Автор добродушно посмеивается над помещиками, которым «квас, как воздух был потребен». В сценах романа, посвященных быту и нравам помещиков, авторская ирония соседствует с искренним любованием простотой и естественностью их жизненного уклада.

В юности мать Татьяны любила романы, имела «светские» манеры, «вздыхала» о гвардейском сержанте:

Корсет носила очень узкий,

И русский Н как N французский

Произносить умела в нос…

Однако замужество изменило её привычки и характер. Муж увёз её в деревню, где она занялась домом и хозяйством, навсегда забросив

Корсет, альбом, княжну Полину,

Стишков чувствительных тетрадь.

Постепенно Ларина привыкла к новому образу жизни и даже тала довольна судьбой:

Она езжала по работам,

Солила на зиму грибы,

Вела расходы, брила лбы,

Ходила в баню по субботам,

Служанок била осердясь-

Всё это мужа не спросясь.

Вместо корсета, она надевает «на вате шлафор и чепец» и забывает про альбомы, чувствительные стишки и прочие романтические причуды. Автор предоставляет читателю право судить, какой образ жизни вести достойнее.

В деревне мать Татьяны зажила деятельной жизнью, занялась хозяйством, научилась «супругом самодержавно управлять». Привычка постепенно заменила ей счастье, к ним стала наезжать «соседей добрая семья», с которыми можно было «…и потужить и позлословить, И посмеяться кой о чём…». Автор не скрывает, что жизнь в деревне скучна и однообразна для тех, кто к ней ещё не привык. Однако, по сравнению с жизнью в Петербурге, деревенский быт спокойнее и, в то же время, деятельнее, естественнее.

Только в такой семье, где царили «нравы милой старины», могла появиться Татьяна «русскою душою». Её с детства окружали «преданья простонародной старины», она любила слушать страшные рассказы няни, гадать; её, как и самого автора «романа в стихах», «тревожили приметы». Всё это придавало Татьяне естественность, невыразимое обаяние и искренность, которые превратили её в «милый идеал» автора. В деревне она была окружена русской природой: лесами, рощами, лугами, - которые она искренне любила, черпала в них свои душевные силы, предавалась там отдыху, размышлениям и мечтам. С ними она, «как с давними друзьями», прощается перед отъездом в Москву.

Типичной уездной барышней в романе предстаёт и Ольга. «Всегда скромна, всегда послушна, Всегда как утро весела…» - это обычная, посредственная девушка, простодушная и невинная как в своём незнании жизни, так и в своих чувствах. Ей не свойственны глубокие раздумья, сильные чувства, какая-либо рефлексия. Потеряв Ленского, она вскоре вышла замуж. Как заметил Белинский, из грациозной и милой девочки она «сделалась дюжинною барынею, повторив собою свою маменьку. С небольшими изменениями, которых требовало время».

Автор сам признаётся в том, что «предан душой» полям, деревне, праздности.

Картины русской природы украшают его «свободный» роман, придают повествованию особую правдивость, натуралистичность. Они часто заполняют авторские лирические отступления, на их фоне более живым и естественным выглядит описание помещичьего быта.

Среда эта глубоко чужда Татьяне, недаром все эти люди напоминают ей чудовищ. Д.Благой считал, что в образах чудовищ, привидевшихся героине во сне, дана карикатура на мелкопоместное дворянство.