Тайны художественного образа

Введение

Каких только терминов не придумали, чтобы проникнуть в тайну художественного образа, чтобы понять и объяснить его. Он же по-прежнему не хочет быть объяснимым… Он, как радуга, отодвигается от нас ровно на столько, на сколько мы к нему приблизимся. Он как стриж, который не может взлететь с земли и которому всегда необходимо пространство, обрывающееся вниз. Художественный образ остаётся самим собою где бы то ни было: в литературе, в слове, в музыке, в архитектуре, в танце, в живописи- во всех этих классических видах искусства, а также в способе жизни, в её стиле и смысле.

Так что же такое художественный образ?

Художественный образ — форма художественного мышления, иносказательная, раскрывающая одно явление через другое. Художник как бы сталкивает явления друг с другом и высекает искры, освещающие жизнь новым светом.

Художественный образ - это родное дитя традиции, оплодотворенной вдохновением художника.

Художественный образ так же глубок и богат по своему значению и смыслу, как сама жизнь.

Художественный образ — единство мысли и чувства, рационального и эмоционального. Там, где исчезает хотя бы одно из этих начал,— там распадается сама художественная мысль, кончается искусство.

I. Тайны художественного образа

1. Художественный образ - мельчайшая и неразложимая «клеточка» художественной «ткани».

Художественный образ – это образ от искусства, который создаётся автором художественного произведения с целью наиболее полно раскрыть описываемое явление действительности, это всеобщая категория художественного творчества, способ и результат освоения жизни в искусстве.

Художественный образ диалектичен: он объединяет живое созерцание и её субъективную интерпретацию, и оценку автором (а также исполнителем, слушателем, читателем, зрителем).

Художественный образ является мельчайшей и неразложимой "клеточкой" художественной "ткани", в которой запечатлеваются все основные особенности искусства: художественный образ есть форма познания действительности и одновременно её оценки, выражающей отношение художника к миру; в художественном образе сливаются воедино объективное и субъективное, материальное и духовное, внешнее и внутреннее; будучи отражением реальности, художественный образ является и её преображением, т. к. он должен запечатлеть единство объекта и субъекта и потому не может быть простой копией своего жизненного прообраза; наконец, передавая людям то, что художник хочет сказать о мире и о себе, художественный образ выступает одновременно и как определённое (поэтическое, идейно-эстетическое) значение и как несущий это значение специфический знак. Такая уникальная структура художественной "ткани" сближает искусство в одном отношении с наукой, в другом — с моралью, в третьем — с продуктами технического творчества, в четвёртом — с языком, позволяя искусству при всём этом сохранять суверенность, поскольку оно оказывается носителем специфической информации, недоступной всем остальным формам общественного сознания. Поэтому взаимоотношения искусства и других способов освоения человеком мира оказываются основанными на диалектике взаимного сближения и взаимного отталкивания, конкретные формы которой обусловливаются различными общественно-историческими и классово-идеологическими потребностями; в одном случае искусство сближается с религией и отталкивается от науки, в другом, напротив, рассматривается как способ познания, родственный науке и враждебный религии, в третьем — противопоставляется остальным видам внеэстетической, утилитарной деятельности и уподобляется игре, и т. д.

Поскольку искусство охватывает множество видов, родов, жанров, общие принципы художественно-образной структуры преломляются в каждом из них по-своему. Соответственно каждый конкретный способ художественной деятельности имеет особое содержание и особую форму, что обусловливает его своеобразные возможности воздействия на человека и специфическое место в художественной культуре. Вот почему в разных историко-культурных ситуациях литература, музыка, театр, живопись играли неодинаковую роль в духовной жизни общества, и точно так же различный удельный вес на разных этапах художественного развития имели эпический, лирический, драматический роды художественного творчества, равно как и жанры романа и повести, поэмы и симфонии, исторической картины и натюрморта. Эстетическая теория склонна была всякий раз абсолютизировать современное ей конкретное взаимоотношение искусств, в результате чего какой-либо один вид, род, жанр искусства возвеличивался за счет других и воспринимался как некая "идеальная модель" художественного творчества, способная будто бы наиболее полно и ярко представить самую его сущность. Подобный односторонний подход успешно преодолевается в марксистской эстетической науке, все более последовательно проводящей идею принципиального равноправия всех видов, родов и жанров искусства и в то же время выявляющей причины, по которым каждый из них выдвигается на первый план в ту или иную историческую эпоху. В результате эстетика получает возможность выявлять общие законы искусства, лежащие в основе всех его конкретных форм, затем морфологические законы перехода общего в особенное и индивидуальное и, наконец, исторические законы неравномерного развития видов, родов, жанров искусства.

Емкую характеристику специфики художественного образа дал отечественный философ А.Ф. Лосев: "Всякий подлинно художественный образ никогда не понимается нами как рациональная сумма каких-нибудь дискретных признаков, а как нечто живое, из глубины чего бьет неугомонный источник и чего мы не можем сразу охватить своими рациональными методами. Художественно то, на что никогда нельзя наглядеться, сколько бы мы на него не глядели. А это значит, что как бы глубоко мы ни воспринимали художественный образ, в нем всегда остается нечто непонятное и неистощимое, волнующее нас всякий раз, как только мы воспринимаем этот образ..”Вот где ключ к разгадке тайны искусства. Если псевдоискусство подражает ему чисто внешне, рассчитано на внешний эффект, то истинно художественные произведения предполагают вдумчивое прочтение, "ведь искусство возможно только тогда, когда существует потребность самостоятельного построения образа - через освоение словаря, форм и содержательных элементов, и только тогда оно обеспечивает общение”.

2. Искусство – это мышление в образах

Известна легенда о талантливом кипрском художнике Пигмалионе, который вырезал из слоновой кости статую девушки такой необычайной красоты, что сам влюбился в собственное творение. Он дарил статуе роскошную одежду, украшения, цветы, и, согретая огромной силой человеческих чувств, скульптура ожила.

Возможно ли, чтобы статуя прекрасной девушки, созданная из «неживого» материала, вдруг зажила собственной жизнью и пробудила в человеке столь сильное чувство? Как происходит чудо превращения глыбы гранита или сочетания слов, красок, звуков в то, что мы называем потом произведением искусства?

Говорят: искусство – это способность «лепить», «сочинять», «рисовать», «изображать». И это верно, ибо в обычном смысле слово «искусство» означает мастерство, развитую навыком или учением способность человека. Но почему же не все, что человек умело и даже мастерски вылепил, нарисовал, сочинил, становится произведением искусства?
Искусство начинается с того, что художник способен, подобно Пигмалиону, «вдохнуть жизнь» в бездушный мрамор, в серый холст, в простые прозаические слова. Если мёртвый мрамор может стать женственно нежным, как в Венере Милосской, или задумчивым и глубокомысленным, как в «Мыслителе» О.Родена; если простые слова пушкинских стихов «Я вас любил: любовь ещё, быть может, в душе моей угасла не совсем…», где почти разговорной речью передано высокое чувство любви, воспринимаются как образец настоящей поэзии, то, спрашивается, что это значит – «сочинять», «высекать», «лепить»?

Как известно, лилия, цветовое пятно, звучащая нота могут тревожить, успокаивать, раздражать, радовать, т.е. вызывать определённые эмоции. Плавная линия может в нашем сознании напоминать стебель склонившегося цветка, или траекторию взлетевшей ракеты, или набегающую морскую волну. Мимика человеческого лица способна передать страдание, радость, гнев, беспокойство. Но как ни выразительны («красивы») эти средства, даже мастерское владение ими ещё не составляет то, что принято называть художественным творчеством.

3. Реальный мир – основа для художественного творчества

Художественный образ – это особая, присущая искусству форма отражения и познания действительности. С помощью творческого вымысла художник создаёт образ действительности (предмета, события, человека), где обобщение выступает в конкретно-чувственном, эстетически выразительном облике. Разъясним это определение подробнее.

Подчеркивая, что искусство есть отражение действительности, мы указываем тот источник, из которого художник черпает темы и идеи своих произведений. Все наблюдения и представления почерпнуты им из окружающего реального мира. И даже то, что происходит в сказке, басне или фантастическом романе, - всё подсказано художнику жизнью. Но в том-то и заключается секрет и тайна искусства, что оно не копирует и не фотографирует действительность, не изображает её буквально. В основе произведения искусства всегда лежит факт реальный. Но как бы верно и детально этот факт (событие, предмет, конкретное лицо) ни был перенесён на холст живописца или страницы романа, он не станет фактом художественным. Для того, чтобы это произошло, реальный факт должен пройти через чувства, разум и воображение художника, вызвать в его душе ответный отклик, взволновать его и пробудить желание к творчеству. Глубокое знание и понимание реальной действительности есть первое условие творчества художника. Но для того, чтобы правда жизни стала правдой самого искусства, этого недостаточно.

Полноценный художественный образ есть всегда результат органического слияния того, что «идет» от реальной действительности, с тем, что «идет» от самого художника.

4. Понятие условности в искусстве

Созданный художником образ, воспринимаемый нами как

«правда жизни», - по природе своей условен. Условно всякое искусство. В театре перед началом спектакля открывается занавес, и мы, зрители, делаем вид, будто не замечаем отсутствия на сцене четвёртой стены, а актёры «не замечают» нас. Мазки красок из тюбика становятся по воле живописца «небом», «рекой», «деревьями», «человеческим лицом», не переставая при этом быть мазками красок, а мы верим в правду изображённого на холсте. Балерина в танце выражает чувства Джульетты, которая видит Ромео мертвым и готовится умереть сама. Разве в жизни кто-либо танцует перед лицом смерти или при этом объяснении в любви? А мы в это верим, испытывая чувство сострадания или радости. Элемент условности обязателен в искусстве, так как художник не может просто воспроизвести жизненные факты «как они есть». А. М. Горький писал, что факт – это ещё не вся правда, он лишь сырьё, из которого на выплавить, извлечь настоящую правду искусства. Поэтому не всякое сходство с жизнью означает правду искусства, художественную правду. Не внешнее подобие жизненному факту, а проникновение в его сокровенный смысл – вот что делает образ правдивым.

Так мы подошли к важной для понимания сущности искусства мысли об обобщающей силе художественного образа. Представляя жизнь наглядно, конкретно – так, что любую картину, предмет или лицо можно увидеть, услышать, осязать, художник не удовлетворяется даже самой мастерской передачей подробностей, деталей предмета или черт человеческого характера. Он создаёт обобщенную картину или типический характер. В создании типических характеров и типических обстоятельств выражается суть реалистического искусства, его творческого метода.

II. Художественный образ в литературе

1. Художественный образ и образность в литературе

Образ – основное понятие литературы и вообще эстетики, определяющее природу, форму и функцию художественно-литературного творчества. В центре образа стоит изображение человеческой жизни, показываемой в предельно индивидуализированной форме, но в то же время несущей в себе обобщенное начало, позволяющее читателю угадывать за ним те закономерности жизненного процесса, которые формируют людей именно такого типа. Примером этого может служить произведение Куприна «Гамбринус». В образе Сашки, далёкого от политики, нарисован образ человека 10-ых годов ХХ столетия, прошедшего войну, искалеченного жизнью, но не утратившего человеческого достоинства: «Человека можно ​искалечить, но искусство все перетерпит и все победит». В рассказе Платонова «В прекрасном и яростном мире» примером нового человека, который любит технику, живёт насыщенной полной жизнью (для него паровоз смысл и счастье жизни) служит Александр Васильевич Мальцев.

Поскольку образ индивидуального человека приобретает обобщенный характер, в его создании принимает участие художественный вымысел. Вымысел усиливает обобщённое значение образа. Обобщающее значение образа неотделимо от представления писателя об идеале, подчеркивает в нём то, что помогает утверждению этого идеала или противоречит ему, о чем свидетельствует приведённые выше примеры.

Человек находится в тесной связи с миром природы, для его изображения писателю необходимо раскрыть эти связи, показать человека во всех его взаимодействиях со всеми сторонами жизни в целом. Тем самым перед писателем встаёт задача показать человека в окружающей его общественной, природной, вещной и прочей среде, в которой он реально находится. В этом смысле образ представляет собой не только изображение человека (образ Евгения Онегина, например) – он, является картиной человеческой

жизни, в центре которой стоит человек, но которая включает в себя и все то, что его в жизни окружает. Поэтому мы можем определить образ как картину человеческой жизни, индивидуализированную, обобщённую, созданную при помощи вымысла и имеющую эстетическое значение. Следует при этом иметь в виду, что в конкретном художественном произведении человек показывается в ряде моментов своей жизни, в пересечении со многими другими людьми, поэтому при изучении литературного произведения не всегда легко прямолинейно отделить один образ от другого, перед нами возникают различные стороны того или иного образа, он встречается в различных эпизодах одновременно с другими образами. Образ проявляется в произведении очень разносторонне. Проще всего говорить о нём в драматургии, где он, как правило, связан с реальным обликом персонажа, который на сцене и изображается непосредственно артистом. В прозе он дан более сложно, во взаимодействии с авторской речью, в лирике перед нами только отдельное переживание, отдельное проявление образа, которые в совокупности позволяют говорить о лирическом герое. В критике часто встречается применение термина «образ» и в более узком и более широком смысле слова. Так, часто любое красочное выражение, каждый троп называют образом, например: «Я волком бы выгрыз бюрократизм». В таких случаях надо добавлять «словесный образ», так как в этом сравнении нет тех общих свойств, которые вообще, как выше говорилось, присуще образу как картине человеческой жизни. Иногда говорят об образе, имея в виду какую-либо конкретную деталь повествования – «образ скамейки» и т.п. В таких случаях и следует говорить об образной или художественной детали, а не об образе. Наконец, образ иногда слишком расширяют, говорят об образе народа, образе родины. В этих случаях вернее говорить об идее, теме, проблеме, скажем, народа, поскольку как индивидуальное явление он не может быть обрисован произведении, хотя его художественная значимость и чрезвычайно высока. Термин должен иметь одно, общепринятое значение, поэтому следует избегать различных его толкований. Главное – понимать, что образ отражает жизнь во всей её сложности и многогранности.

2. Образ повествователя

«Образ повествователя», «образ автора», «рассказчика» – понятия, служащие для обозначения тех особенностей языка художественного произведения, которые не могут быть связаны с речью того или иного из персонажей произведения, которые не могут быть связаны с речью того или иного из персонажей произведения, но в то же время имеют определённое художественное значение в ходе повествования. Наиболее простым в этом ряду является рассказчик, т.е. персонаж, который с присущими именно ему особенностями речи рассказывает о себе или о других людях или событиях, с которыми был связан (например, в «Капитанской дочке» Пушкин всё повествование ведёт от лица Гринева, рассказывающего в своих записках о приключениях, им испытанных, о себе рассказывает рассказчик в «Доме с мезонином» Чехова). Рассказчик может включить в повествование и речь других персонажей, но именно в процессе рассказа о себе самом. При этом его манера речи характеризует его самого, раскрывает особенности его характера. Рассказчик может и непосредственно вести рассказ, и писать записки, дневники и пр. Формы его речевого изображения могут быть разнообразны, но он представляет собой определённое действующее лицо, так или иначе очерченное в самом повествовании.

Однако значительно чаще встречается тип повествования, в котором ряд речевых особенностей вообще не связан с особенностями речи персонажей, а представляет собой так называемую авторскую речь. Легко, однако, заметить, что эта авторская речь создаёт у читателя впечатление о том, кто рассказывает ему о людях и событиях, оценивает их с известной точки зрения; мы представляем себе как бы носителя этого особого типа речи, хотя он и не персонифицирован в облике какого-либо из действующих в произведении лиц. Это выражается в эпитетах, сравнениях, в интонации и пр., создающих у нас определённое отношение к тому или иному персонажу, иногда в прямом вмешательстве в текст в так называемых лирических отступлениях и т.п.

Перед читателем возникает особого типа образ повествователя, проявляющий себя только в речи, выражающей его отношение к тому, о чём он рассказывает. Образ повествователя может быть иногда как бы скрытым, мало заметным, иногда, наоборот, активным, отчетливо выраженным в зависимости от тех задач, которые ставит перед собой писатель. Иногда образ повествователя называют также образом автора. Это неверно, потому что может привести к отождествлению языка, характеризующего образ повествователя и самого писателя. Между тем это художественный образ, создаваемый писателем именно для данного произведения, и у одного писателя, поэтому могут быть различные образы повествователя в различных произведениях, как, например, у М. Горького в «Старухе Изергиль» и в «Коновалове». Изучение особенностей образа повествователя при анализе произведения имеет существенное значение.

3. Роль детали в создании художественного образа

Художественная деталь – одно из средств создания художественного образа, которое помогает представить изображаемую автором картину, предмет ил характер в неповторимой индивидуальности. Деталь может воспроизводить черты внешности, одежды, обстановки ил переживания.

Например, Марк Твен в «Приключениях Тома Сойера» упоминает, как перед дракой Том «пальцем босой ноги провёл в пыли черту перед мальчиком, одетым в башками даже в будничный день». Деталь заставляет задуматься, понять разницу в социальном положении героев, в образе их жизни.

В «Судьбе человека» М. Шолохов рассказывает, как Ванюша спросил у Соколова, где его кожаное пальто. По этой детали можно представить прошлое мальчика, его мысли о настоящем отце-летчике и т.п. Деталь создаётся творческим воображением писателя, её не следует путать с реалиями – теми чертами и фактами действительности, которые присуще окружающей писателя жизни и потому отражаются в произведении, накладывая на него определённый отпечаток эпохи. Чехов называет Червякова в «Смерти чиновника» экзекутором, потому что так в его время называли младшего служащего по хозяйственной части. Реалия может лечь в основу художественной детали. Л. Толстой заканчивает второй том «Войны и мира» описанием кометы 1811 г. не только для того, чтобы придать повествованию историческую достоверность, но и для того, чтобы передать приподнятое настроение Пьера после разговора с Наташей.

4. Художественное время и пространство в литературе

Литература принадлежит, согласно разделению искусств, которое предложил немецкий просветитель и теоретик искусств XVIII века,

Г.Э. Лессинг, к так называемым «пространственно-временным» искусствам.

Время, наряду с пространством (самые общие свойства бытия), изображается словом в процессе раскрытия характеров, ситуаций, жизненного пути героя, речи и пр. (изображение времени и пространства М. Бахтин предложил обозначать термином «хронотоп»).

Три скачка коня Ильи Муромца («Первый скок вскочил – на пятнадцать верст…» и т.д.) – это и изображение пространства (просторов русской земли), и время в былине. Время измеряется скачками богатырского коня, которые раз от разу становятся все чудесней, победоносно сжимают пространство.

Сказочный элемент в былинном изображении времени не разрушает реальности мира, в нём - приведение фантастических возможностей власти человека над природой.

Изображение времени – важная идейно-художественная проблема для писателя и тогда, когда время не выделено в произведении, и тогда, когда автор настойчиво напоминает о времени. У А. Пушкина изображение времени естественно, словно бы незаметно, но характеризуется документальной точностью. Многие главы из романа в стихах «Евгений Онегин» начинаются лирическим изображением перемены в жизни природы: «Зимы ждала, ждала природа. Снег выпал только в январе. На третье, в ночь, проснувшись рано, в окно увидела Татьяна…» (гл. 5); «Гоним вешними лучами, с окрестных гор уже снег сбежали…» (гл. 7) и прочие.

Известны попытки сблизить время художественное и время реальное. Такой попыткой была драма классицизма с её принципом трёх единств, в частности единства времени – одного события, «вместившегося в сутки»; этот принцип определил бурное развертывание действия в драме.

Писатель иногда заставляет время длиться, растягивая его, чтобы передать определённое психологическое состояние героя (рассказ А. Чехова «Спать хочется»), иногда останавливает, выключает художественное время (авторские отступления Н.В. Гоголя в «Мертвых душах»), иногда заставляет время двигаться вспять и вперед, в будущее.

Нередко, особенно у романтиков, прошлое, настоящее, будущее противопоставляются друг другу как несовместимые друг с другом. Героическим прошлым писатели «упрекают» безгероическое настоящее («Богатыри, не вы! – М. Лермонтов. Бородино.)

В воплощении времени находит отражение острая борьба между реализмом и представителями тех нереалистических методов, которые создают субъективные концепции времени. В этих концепциях находит отражение страх перед будущим, неверие в историю.

продолжение